Эльфийку вдруг продрала дрожь. От услышанного у нее побежали мурашки. -Ты ведь мог уйти. И не убивать его.
Вмиг хмель развеялся, она замолчала и поникла, задумавшись о чем-то своем.
-Плохо старались? Ее голубые глаза посмотрели на него пристально, с укором.
Нач не слышал заданных вопросов. Он смотрел невидящими глазами в окно, поскольку душой был там, заново переживал те события.
– Дама избравшая меня была достойна титула королевы красоты. И да, это была она. Просто несколько кубков вина, частично сокрытое лицо, опустошение в моей душе, сыграли своё дело. Я не признал её сразу, хотя бы потому, что мне в этот момент было совсем не важно кто она. Да и не ожидал увидеть её здесь. Но дальше… как бы сказать, эта близость меня ошеломила.
А когда всё произошло, она со словами, – я не люблю когда от меня пытаются сбежать, – сбросила маску.
Думаешь, я тотчас же ушёл? Как бы не так. Чего уж тут уже лицо воротить, остался до самого утра.
Вот как раз утром, перед самым выходом на арену, я случайно услышал разговор, как я думал тогда, товарищей. Оказывается, всё это был тщательно разработанный план. И одной из ключевых фигур был тот самый несчастный мальчик. Его специально подсунули, чтобы вывести меня из ледяного спокойствия.
– Карать, карать, карать, – только одна мысль звучала в моей голове.
– В тот день арена увидела совсем иного “Айсберга”. Я провёл пять боёв подряд по очереди вызывая всех “заговорщиков” и убивая их с небывалой жестокостью. Правда, это так и не сняло тяжесть с души, только добавило новую.
– После пятого боя я остановился и оглядел подозрительно затихшие трибуны. И в первых рядах увидел её. Она стояла с бледным лицом и широко раскрытыми от ужаса глазами полными слёз. Её губы что-то шептали и только гробовая тишина на трибунах позволили мне разобрать что.
Она просила у меня прощения и умоляла прекратить.
Сломав свой меч о колено, я бросил его на песок и через парадный въезд покинул арену навсегда. В спину мне донеслись запоздалые аплодисменты.
Она поматала головой, в шоке от услышанного. -И мы снова едем туда? Чтобы ты опять все это пережил?! Не будь мазохистом!
– Это было в моей прошлой жизни и далеко не самое страшное, что со мной происходило. Куда более жестокое испытание мне послала судьба чуть позже.
К тому времени, я немного оттаял душой, послал подальше все прежние амбиции и зажил жизнью простого охотника. Даже вернулся в Даларан, вернее в его двойник, который остался над Лесом Хрустальной Песни, вместе с той частью жителей, которым не по душе пришлись перемены. Здесь всё и случилось…
– И знаешь, я не смогу это рассказать, потому вот, – Нач всё же достал дневник и раскрыл его на нужном месте, – читай, а я пока помолчу
Проклятие гарпии «ледяного пера»
Как-то еще в прежние времена задержался я довольно надолго в Даларане. А почему и нет? Город красивый, а вид из окна моего жилища какой был…
На ледяную красоту леса хрустальной песни можно часами смотреть. И охота на Нордсколе вполне годная. Мех тамошнего зверя очень цениться.
Хотя, чего там. Основной причиной всё же была она.
Я так и не разобрался тогда, истинная она син’дорай, или с примесью иной крови. Меня тогда мало интересовала её родословная. Куда больше манили, красивое, лицо, пухлые губы, лебединая шея, изящная грудь. А как трогательно по-детски она шевелила ушками, когда что-то ей было непонятно, или чему-то удивлялась. Взрослой эльфийке, где-нибудь в обществе, подобное деяние верх неприличия. И я несколько раз грозился ей эти самые дерзкие ушки откусить.
Она тотчас их покорно подставляла, но стоило мне только коснуться их губами и…
А я даже не знал, как её зовут. И дело не в том, что я не спрашивал, просто она не хотела говорить.
Странные у нас были отношения, хоть и весьма близкие. Появлялась она всегда за полночь и задерживалась у меня всего на час другой и уходила, объясняя это тем, что состоит в ученицах у одной колдуньи и не хозяйка себе.
Но ведь меня всё это вполне устраивало. Жениться я не спешил, да и просто заводить долгие отношения тоже. Ведь это всё обязательства, заботы. А здесь, моя ненавязчивая подружка обладала талантом появляться и исчезать вовремя. Просто клад.
Я мог неделю пропадать на охоте, но стоило вернуться, вспомнить о ней как она, ночная пташка робко стучалась в мою дверь. И ни слова упрёка.
Да, я её так и называл, ночная пташка. И ей это даже нравилось.
Впрочем, иногда на день, другой, вернее ночи, моя птаха исчезала и сама. Что тоже не сильно печалило меня. Даже ревность не терзала, что я ей муж? Более того, я очень сильно подозревал, что она сама замужняя дама.
А в Даларане всегда можно найти, где развлечься. Понятно где.
Вот в один из таких дней проиграл я в «Клоаке» кругленькую сумму. А «Клоака» даром, что с дурной репутацией, все сделки через гоблинский банк проводит, в том числе и ставки азартных игр. И пока не замаячила опись моего имущества, нужно было что-то делать.
И тут мне повезло, ну я так думал тогда, что повезло.
Прямо как по волшебству, заказчик один неожиданно подвернулся. Начертателем представился, хоть и смутная на вид личность. А мне то что, деньги готов даже вперёд платить, а само дело и не хитрое, для меня конечно.
Нужны ему были перья гарпий из племени «Ледяного пера». Не являлось секретом, что у некоторых особей этого племени перья просто пропитаны маной. И нанесённые этими перьями руны обладают особой силой. Потому и в большой спрос на них.
А тот факт, что охотиться на гарпий дело непростое, только добавляло цены. Против когтей этих тварей не всякая мифриловая кольчуга выстоит, а уж стальная подавно.
К тому же, что не гарпия, то ведьма. Без защитных амулетов, или врождённой эльфийской стойкости к ним не рыпайся.
Да ещё, поди узнай, какая гарпия в стае с ценным пером, а какая так себе.
Но здесь мне заказчик помог, совершенно даром особыми очками снабдил, в которых сразу видно, что и как, ореол нужную добычу выделял.
Такие очки сами по себе большая ценность, видать очень сильно ему это самое перо понадобилось.
Что до остального, то чего мне боятся. Это пускай человечишко какой боится, у которого и кольчуга ржавая, и лук из скверно отёсанной деревяшки. Да он из него за сто шагов в оленя попасть не может.
А у меня лук от отца достался, фамильный. Не одно поколение в него часть своей души вложило. Стрелы с тройным заговором. Да и кольчуга из древнего мифрила, на каждом кольце руны нанесены. И сам я тоже не в предместьях Штормграда родился.
Как раз по мне задание. Недалеко к тому же, до Грозовой гряды и навеки замёрзшего водопада Бора рукой подать.
Правда, эта близость, сродни локтя на руке. Рядом, да не укусить. Грозовая гряда со стороны Даларана неприступными скалами обрывается. Ледяные ветра так отполировали камень, что и таракану зацепиться не за что. Да еще регулярно лавины сверху сходят.
Единственно возможный путь, это промёрзший Бора. Но и здесь, человеку, или орку лучше не соваться. А дренею с его копытами и подавно.
Мне же, с моей ловкостью и умением вполне по силам. Часа не прошло, как я был наверху.
И сразу увидел их, целую стаю гарпий то есть, которые порхали довольно высоко, высматривая добычу. Хищницы они, да и до всяких двуногих охочи. Не будь я охотник под покровом невидимости, а случайный путник, то быстро бы они меня к праотцам отправили.
Ой, чуть не забыл. О ещё одной большой опасности, которую мне мой заказчик поведал. Дело в том, что мало подстрелить нужную гарпию. Нужно в течение десяти минут успеть её найти, выдрать нужные перья и убежать подальше. Иначе от мёртвой твари на тебя падёт страшнейшее проклятие. Хотя какое и непонятно.
Припомнилась услышанная в какой-то таверне байка, в которой рассказчик клялся, что знает тайну гарпий. Дескать, эти полуптицы похищают маленьких девочек, эльфийского, или человеческого рода, проводят над ними свой ритуал и далее те вырастают гарпиями. Но в отличие от первородных сородичей они способны по ночам возвращаться в свой истинный облик.
И снять из них это заклятие может только смерть, или если посчастливиться, то сильная и обоюдная любовь.
Над рассказчиком смеялись, ведь всем известно, что гарпии, эти отверженные дети Авианы как птицы откладывают яйца, тем самым продолжают свой род.
Но тот, рассказчик не сдавался, доказывая, что яйца как раз и откладывают эти, обращённые гарпии, ведь только они могут посещать в ночное время мужчин, становясь матерями. А первородные гарпии потомства не оставляют. И как аргумент упирал на то, что никто же не видел гарпий мужского рода.
Возражений не нашли, тем не менее никто, включая меня в эти басни не поверил. Даже посмеялся, представив себя влюблённым в гарпию.
А всё же, по-своему красивы эти женщины-птицы. Я некоторое время любовался порхающими созданиями, пока не перевёл взгляд на их ноги ниже колен, покрытые чешуёй, с птичьими пальцами и ужасающими когтями.
Далее благоразумно свернул в один из отрогов ущелья, выбрал цель, вскинул лук.
Заговорённая стрела не подвела. Гарпия, даже не вскрикнув рухнула вниз.
Далее, отсчитывая про себя секунды, я осмотрелся, не потревожил ли товарок и подскочил к добыче. Первым делом извлёк уцелевшую стрелу, денег же стоит. А дальше стараясь не смотреть на убиенную, принялся рвать перо из её крыльев.
Ого, да я с одной взял сколько, что ни три четверти долга хватит. Вот здесь я и задумался. А почему бы заодно и свои дела не поправить? И подстрелив ещё двоих, я вернулся в Даларан.
Заказчику вручил чуть более трети от необходимого числа, чему тот был безмерно рад и авансом выплатил всю ранее оговоренную сумму. Подозреваю, его цена была просто грабительской. Но ведь и у меня мозги не хлебного мякиша.
Потому, я погасил задолженность в банке, там же, в особой ячейке до лучших времён припрятал остальную сегодняшнюю добычу. После, вернулся в свой пусть временный, но всё же дом.
В ту ночь моя подруга не пришла, как и в две последующие. Но, поскольку подобное уже случалось, я не придал особого значения. Тем более что за эти дни моё благосостояние значительно окрепло как настроение. А вместе с ним окрепла и жадность, которая, невзирая на внутренний протест, выгнала меня на охоту и в четвёртый, уже не плановый раз.
Эх, зря это было, зря. Гарпии, чьё племя я уже основательно проредил, теперь вели себя настороженно. Я впустую петлял по ещё не хоженым отрогам и уже собрался домой, как вдруг мне всё же мне улыбнулась удача. Вернее, состроила похожую на улыбку гримасу.
Крылатая бестия порхала не в слишком выгодном для стрельбы месте.
Но всё же я пустил стрелу, повинуясь всё той же жадности. А потом стоял и смотрел, закусив губу от досады, глядя как тело гарпии перекатывается по склону отрога, по пути теряя драгоценные перья.
Что хуже всего, не долетев совсем немного до ледяного дна, повисла, зацепившись за какую-то корягу и свесив вниз одно крыло.
Я подбежал, попытался дотянуться. Совсем же чуть-чуть не достаю. И окончательно потеряв разум, не придумал ничего лучше как подпрыгнуть, ухватится и что есть силы дёрнуть на себя.
Получилось, гарпия всё же сорвалась вниз. То есть на меня.
А я же, поскользнувшись на льду, рухнул навзничь, изрядно приложившись затылком. В глазах потемнело.
Я не знаю, сколько так пролежал, но когда пришёл в себя, гарпии уже не было.
На моих руках, глядя остекленевшими глазами в небо лежала она, моя ночная птаха. Ветер трепал её волосы, приоткрыв теперь уже застывшие навеки ушки. А меж двух холмиков изящной груди торчала моя стрела.
Мур кивнула и осторожно взяла увесистую тетрадь в руки. Ее эльфийка уже видела, помнит. В день знакомства Нач сидел с ней у потухшего костра. Она надела очки и, убрав непослушную прядь с лица, принялась читать.
Пока Мур читала, на её лице читались сотни эмоций. Она то хмурила брови, то закусывала губу в задумчивости. Но одно ей было ново. Это странное чувство. Укол ревности кольнул её где-то внутри.
Дочитав до конца, она поняла, что почти не дышит. Проведя по последним строкам кончиками пальцев, она тихонько закрыла тетрадь, подвинув ему назад. В глазах её стояли слезы. Она просто не могла ничего сказать.
Мур вытерла слезы тыльной стороной ладони. Она отвернулась, обняла свои колени руками и склонила на них свою голову, тихонько раскачиваясь.
– Вот и всё, – с какой-то отстранённостью сказал Нач, – теперь ты знаешь, что я за чудовище. И пожалуй так даже лучше. Не будет не нужных заблуждений.
Во фляжке было ещё достаточно коньяка, вот только пить его совсем не хотелось.
Душа жаждала другого, обнять и прижать к себе сидящую рядом с ним Мур, такую маленькую, беззащитную и теперь невыносимо далёкую.
Что с того, что стоит протянуть руку. Он уже не посмеет это сделать. Ведь её душа ещё безупречно чистые страницы, а его уже исчеркана вдоль и поперёк и не самими лучшими чернилами.
Эльфийка вздрогнула от его слов. Она не поворачиваясь, лишь ответила еле слышно, -Поздно, Нач. Я уже полюбила тебя.
-Я пойду за тобой. Хочешь?
– Наверное, я так и никогда не пойму женскую логику, – Нач всё же обнял Мур за плечи, – только если ты забыла, то мы сейчас просто беглецы, спасаем пятую точку одной непослушной девочки от очень злого колдуна.
Охотнику к тому же очень хотелось узнать, как его исповедь восприняли обе сущности Мур, но спросить не решался. Она же теперь навсегда женщина-загадка, попробуй, пойми кто сейчас скрывается за взглядом этих милых глаз, нежная, робкая эльфийка, или решительная и категоричная драконица?
Впрочем, это сейчас не важно, до арены им ехать ещё двое суток, надо помочь подготовиться Мур, чтобы не выглядела там белой вороной.
Она грубо убрала его руки. -Ты постоянно игнорируешь мои чувства! И прячешься!
Ещё чуть-чуть и глаза её начнут метать молнии. -Чего ты избегаешь? Чего боишься?
– Как же мне не бояться, когда одна драконица обещала мне голову откусить, – хмыкнул Нач, – а она у меня решительная. Да и не избегаю я ничего, просто старался тебя уберечь, да и в себе разобраться. А ещё не хочу события форсировать, всё же карета почтового дилижанса даже не гостиничный номер. Или я опять что-то не то говорю?
Тень улыбки промелькнула на её лице. -Будешь хорошо себя вести, не откусит!
-Обними обратно Мур уткнулась носом ему в грудь, зевая. -Уберечь…тебя самого надо…борматала она себе под нос, проваливаясь в сон.
Катился вперёд покачиваясь на рессорах дилижанс, за окном накатывали стремительные южные сумерки, бились в стекло окна ночные бабочки.
Нач чуть пригасил светильник под потолком и как мог устроил уснувшую Мур спать.
К сожалению, спальные места здесь только считались таковыми. Комфорт был явно спартанский, но всё же лучше, чем доме мёртвого посёлка.
Так что у Мур есть все шансы отдохнуть и выспаться. Что до него, то и сидя вздремнёт, ему не впервой.
Под мерное покачивание Нач уже сам начал подрёмывать. Он не опасался уснуть. Да и сон у охотника довольно чуткий, если вдруг какая опасность всё же произойдёт. И чего бояться, если здесь на дорогах безопасно. Это древнее правило и негласный закон.
Ни один монстр, или дикий зверь не посмеет даже подойти к обочине, не то что атаковать разумного на дороге.
Как древние строители этого добились, так и осталось непонятно. Лучшие колдуны сколько не бились, а даже крупицы магии не обнаружили в древних плитах.
Тем не менее, за тысячелетия покрытие не износилось, его никогда не заносит песком, снегом, не запорашивает палой листвой.
И никто не воспринимает это как чудо, так, привычная данность.
Внезапно темноту ночи озарил робкий, но с каждой минутой набирающий силу свет. Это ночное светило выглянуло из-за краешка горизонта.
Нач приоткрыл глаза, тихонько встал и подошёл ближе к окну, чуть сдвинул штору.
И некоторое время так стоял, любуясь этим величественным восходом.
– Я наверное уже почти стал калдорай, мне ночь давно милее света дня, – улыбнулся охотник возвращаясь на своё место.
Поправил плащ, заменяющий сейчас Мур одеяло, и постарался уснуть. И это ему удалось сразу и незаметно.
Вот только взбудораженная память никак не хотела успокаиваться и картинка за картинкой ткала причудливый сон.
Охотник, вернее гладиатор Айсберг стоял в центре арены привычно насколько удобно сидят на нём доспехи. Ему предстоял бой в тёмную, то есть с неизвестным противником и не из числа гладиаторов. Сегодня любой храбрец мог бросить вызов воинам арены. Привычная рутина и скука.
Подумаешь, явится сейчас на арену нечто устрашающего вида, мнящего себя героем но даже не умеющее держать равновесие на песке, не говоря уже о прочих хитростях гладиаторских поединков. Но раз зрителям такие забавы нравятся, то почему и нет?
Всё хорошо, что деньги приносит.
А зрители меж тем встают и начинают скандировать. И это не похоже на привычные кричалки, они хотят что-то донести ему.
Точно ему, в этом почти слившемся рёве удаётся всё же разобрать, – твой ход, Нач, твой ход!
Но почему Нач, его зовут Айсберг? Гладиатор удивлённо огляделся и едва не вскрикнул от изумления. Вместо привычного песка, он стоял на чём-то твёрдом и гладком, похожим на большую шахматную доску. Откуда она здесь взялась на арене?
Только и самой арены уже нет, есть лишь уходящая за горизонт шахматная доска и фигуры на ней.
Высятся мрачные башни ладьи, блистающие парадными кирасами офицеры, хмурятся от осознания скоротечности своего бытия, кое как прикрытые латами, пешки. И где то там, за этим строем прячется король с королевой.
Сам Нач тоже стоит в одной из клеток и он… конь! Точно конь, поскольку стоит на четырёх мощных ногах, ветер треплет волосы хвоста и гривы…
Стоп, а вот гривы у него как раз и нет. Просто потому что выше пояса он так и остался самим собой.
О боги, кентавр! Каким-то образом он превратился в эту помесь эльфа и коня.
Вот только разбираться со своей видовой принадлежностью некогда, поскольку всё тот же громовой хор повторяет, – твой ход, Нач, твой ход! И не ошибись!
А как тут не ошибиться, если каждая клетка под боем.
Ласковое прикосновение к щеке и тихий шёпот, – я в тебя верю Нач, ты сможешь.
Да это же Мур восседает на его спине, а значит игра продолжается. Плевать сколько против нас, если ход действительно наш.
Прыжок через строй застывших от ужаса пешек, затем удар кулака сметает франтоватого офицера с доски.
Новый прыжок и кованные копыта дробят в пыль камень ладьи, объявляя шах королю. Жаль мат сейчас не поставить, но путь на свободу открыт, а значит скорее туда.
– По этому мосту вдвоём не пройти, – который раз повторяет воин-привратник у моста через ущелье. Но как же так, мост же такой надёжный, каменный. По нему и полк тяжёлой кавалерии пройдёт, не то что они с Мур. А им очень надо попасть на ту сторону. Ведь там находится страна счастья.
– И что, другого пути туда нет? – неизвестно на что надеясь переспрашивает Нач, но ответ всё тот же, – я ничего больше не знаю, а только то, что вдвоём нельзя.
А почему улыбается Мур? И её губы шепчут, – глупый, доверься мне, я знаю что делать, – и затем последовал поцелуй.
Нач проснулся от нехватки воздуха. Да они же с Мур точно целуются, разве это возможно во сне? И если да, то что они ещё могут вот так, прямо спящими учудить?
– Ты метался во сне, наверное кошмар снился, – пояснила отдышавшись девушка, – я решила тебя успокоить, погладила по волосам, попыталась легонько поцеловать, а ты… ненасытный…
Эльфийка после такого насыщенного вечера довольно быстро уснула. Сон был беспокойным, после услышанного и прочитанного, воображение разыгралось дай боже. Но сон оказался прерывистым и коротким. Она то и дело просыпалась от качки, хотя по идее она должна успокаивать.
“Успокаивать меня? С чего бы? Как можно успокоиться после такого? Когда узнаешь, такие подробности. А ты чего хотела? Хотя, можно подумать, это что-то меняет. У всех нас есть скелеты в шкафу. Просто у кого-то их чуть больше… Для меня он всегда останется тем, кто вызвался помочь. Тем, кому все равно, что я дракон…тем, кто приручил во мне зверя…тем, кто меня спасает.
Я зажмурилась, стараясь уснуть. Но сон совсем ускользнул от меня. Нач тоже спал беспокойно. Интересно, что ему сниться…
Я приблизилась и села рядом, пытаясь как-то скрасить его переживания. Моя рука скользнула по его лицу. Какой же он мирно спящий и такой далекий всегда от меня. Вроде бы рядом, а не здесь, не со мной. Всегда отстраненный и холодный. Но ничего…моей любви нам хватит обоим с головою.”
Она склонилась чмокнув его, но эльф ответил на поцелуй так неожиданно для Мур, что она просто замерла на месте, думая, что еще спит.
Почтовый дилижанс несмотря на ночь во всю прыть катил по дороге. Удивляться тут нечему, в упряжке не обычные лошади, а трофейные скакуны демонов. Они не зная усталости могут нестись несколько суток подряд, необычайно сильные, неприхотливые в еде, предпочитая лягушек, змей и прочую мелкую живность осмелившуюся забраться на дорогу и не успевшую удрать.
Вот только и совладать с ними очень сложно, но жёсткая упряжь дилижансов выручает.
Но всё равно, им до Арены ещё несколько суток. Потому, если сейчас хоть и ночь, а сна уже нет, то почему не поговорить? Успеют ещё выспаться.
Нач сел сам и усадил Мур на колени.
– Расскажи мне о своём мире, где ты выросла, я же ничего о нём не знаю и мне очень интересно.
-Мой мир? Если бы он еще был интересным.
Она погладила его по голове и начала медленно наматывать на свой палец его рыжую прядь волос, будто что-то вспоминая.
-Про родителей я уже говорила…Сама я родилась не в Кель’Таласе, как ты, а в Штормграде. Была первым и долгожданным ребенком и, как оказалось, потом единственным. Семья наша не знатная, хоть у отца и есть там какой-то титул, в городе людей он никому не нужен. Там не устраивают балов, каких-то светских встреч. Там все проще. И училась я тоже там до переезда в Даларан. В обычной школе в квартале Магов. В то время и пробудилась во мне тяга к Огню больше, чем к магии Льда. Тогда то и взяли меня в оборот, что раз ты рендорай в городе людей, ты должна быть всегда на голову выше всех. А в самом Даларане и началась наконец-то жизнь…не под присмотром! Хоть как-то вырвалась.
-В детстве вот помню я любила наблюдать, как отец колдует. Это было завораживающе. Чарующая и красивая магия льда в его исполнении. Он колдовал снежинки и снег. Много снега, чтобы мне было не скучно играть на улице. Замораживал маленькое озеро, рядом с нашим домом. Где я училась кататься. Было много славных моментов у нас с ним. До сих пор не пойму, почему он тогда промолчал, при последней нашей связи. Это выглядело, как предательство. Ведь он всегда старался меня защищать и огораживать от всех неприятностей… Меня продали, как вещь.
Мур запнулась и тяжело вздохнула.
– Как-то скромно о своём мире. Хоть я там и не бывал, но всё же кое что слышал. И наверное всё же есть своя красота, в астероидах Телогруса.
Нач снова поднялся и подошёл к окну, где миллиардами звёзд сверкало ночное небо.
– Знаешь, я даже несколько ночью забирался на края отвесных скал, пытаясь представить, каково это, жить на краю крохотного клочка тверди, ежеминутно осознавая бесконечность мироздания. Смотреть как бездна пожирает свет, а на камни вместо росы выпадает звёздная пыль.
Охотник хотел ещё что-то сказать, но передумал. Он повернулся к Мур.
– Я никак не могу понять, как ты с такими способностями вообще могла родиться у таких родителей? Ведь вторую сущность нельзя скрывать всё время. Всё равно она проявит себя.
Старый разбойник все еще читает Ваши рассказы. Мне очень понравился рассказ про охоту Нача и Кри. Жалко, что там не было продолжения (. Сейчас я читаю Вашу крайнею историю, и блин как же в начале девушка (эльфийка бездны) круто пишет и описывает встречу с охотником, прямо представляются четкие образы.
рада, что тебе понравилось)))
Пропадаю до 22.00.