Сводка
До сих поры люблю эту сказку
До сих поры люблю эту сказку
Я тоже)
Жаль, сейчас оловянные солдатики - редие коллекционные создания.
Интересно, что бы Андерсен мог написать о приключениях не оловянной расписной миньки…
У меня раньше была армия таких солдатиков, жаль они все сломались
Гном и вечерняя тень
Жил-был гном, такой маленький, что без лесенки не мог дотянуться даже до второй полки инженерного шкафа, куда злые люди специально закидывали его отвёртки и самый нужный гаечный ключ на 50.
Бродячий тролль подсказал гному: хочешь стать… частично повыше, корми свою тень вечерним светом, ведь именно вечером самые длинные тени. Утром тоже, но какой тролль согласится вставать раньше полудня? Каждый день корми, и тень вытянется, как бамбук после дождя. Где брать вечерний свет? Ох, мон. На вечернем солнце. Вот тебе фонарь, там и храни запасы.
Гном так и сделал — насобирал полный фонарь вечернего света и светил им на свою тень, а она росла, росла, росла. Вскоре тень гнома стала выше фонтана, выше второго этажа, выше яблони!
Когда гному понадобился гаечный ключ на 50, тень просто взяла его большими черными руками и подняла к нужной второй полке. А потом к третьей и даже к пятой, где вредный инженер Моррисон хранил свою драгоценную бутыль с настойкой на пятнадцати ржавых болтах и перце. Гном переставил бутыль на крышу мастерской.
Теперь гном мог быть выше крыш, выше грифоньего полёта…
– Это как — быть таким длинным гномом? – спрашивал он у тени.
– Почти так же, как быть лесным троллем, который вдруг выпрямился. – отвечала тень. Троллей они оба зауважали.
Но однажды гном уронил фонарь с вечерним светом, и весь запас вылился на тень… Она выросла стремительно — стала выше этого мира, вырвалась за все пределы, и если бы у вселенной был край, пробила бы его головой.
Теперь гном бродил по городу в тени своей тени. Ему было одиноко — докричаться до тени он не мог. Но вскоре они придумали способ поговорить — точка, точка, тире, точка – выстукивал гном по пятке тени все последние новости. Через неделю приходил ответ, состоящий из таких же нетерпеливых, подпрыгивающих точек и тире.
Тень писала об иных мирах, в которых обреталась теперь её голова с глазами и ушами, а гномы создания очень любопытные, не хуже троллей. Тень смотрела, как местные многоногие звери жуют мягкие камни, похожие на сыр; как летают задом наперёд игольчатые насекомые, за которыми гоняются глазастые коленчатые хищники; как растёт трава, как с неба сыпется песок, потому что мир уже очень старый.
– А вы знаете, что машинное масло нужно прокипятить в свете тринадцатой луны, тогда оно станет идеальным? – рассказывал гном в мастерской.
– Сам придумал? Или луна насоветовала? – ехидничал инженер Моррисон, так и не забывший об оскорбительном перемещении бутылки с настойкой.
– Тень рассказала. Моя тень. А… – отвечал гном и замолкал — Моррисон казался ему голодным неправильным троллем, который только и ждёт его, гнома, слов, чтобы сожрать их и стать ещё ехиднее, злее, опаснее.
Каждый полдень гном стоял на площади под солнцем — ведь полуденные тени самые короткие, вдруг этот свет рано или поздно поможет его тени стать меньше?
Однажды они встретятся и наговорятся всласть обо всём увиденном уже не точками и тире, а словами — поседевший загорелый гном и старая усталая тень, которой всё чаще хочется сгорбиться и покачаться в кресле, пока полдень медленно, лениво тикает в часах.
Шикарно)
Спасибо ^_______^
Посмотрел мультфильм…
Мачеха сделана шикарно. Не думал увидеть что-то настолько жуткое. Ее образ, ее метаморфозы очень на психику давят.
Эффект только усиливают качество мультфильма и его звуки. Воображение достраивает недостающие детали.
Да, страшный и загадочный мульт. В общем, как хороший жуткий текст - пугает неочевидно. Японский автор Акутагава Рюноске - он любил Гоголя))) - тоже научился создавать такую атмосферу. Только в японском пространстве. В рассказе “Ведьма” это есть.
Ещё люблю мультфильм “Крабат - ученик колдуна”. И книгу, по которой мульт, люблю тоже (автор - Отфрид Пройслер). Очень сильные вещи.
(ребят как сделать сводку?)
Как обычно
(я не помню как)
Вводишь длинную команду
[details="Сводка"] Этот текст будет скрыт [/details]
Только вместо : “этот текст будет скрыт” свой текст
Маалот лежал на скамье у одной из таверн старого города. Вокруг него бегал демонический пес по кличке Хафио. Он увязался за летающей метлой (откуда только взялась?) и бегал с ней по кругу, выбивая копытцами щебенку из мостовой.
— Как, однако, смешно. Как только появилась возможность, многие тут же рванули в миры смерти. Когда я кого-то туда отправляю, за мою голову тут же назначают награду… Нет в этом мире справедливости. Я же просто экономлю время. Скажи, Хафио, ты меня понимаешь?
— Хр-р-р-р-х!
— Ну да, ну да. Ты-то точно понимаешь, мой хороший. Ух, кабан вымахал!
Джейлин прогуливалась по Штормграду, если быть точнее по старому городу. Стараясь скрываться в тенях. А-ля разбойник…
Каким образом она тут оказалась… Кто ее знает. Наверное просто искав немногих среди искателей приключений ради интересных историй…
Увидев эльфа бездны разговаривающего с собакой улыбнулась. Вдруг можно будет выведать у него несколько интересных историй?
– Но ведь везде должен быть баланс! Да и вроде бы по другим проще умирать самому чем при помощи кого-то…
— Как знать, как знать… Есть ли этот баланс, или нет его. Я его не видел.
Чернокнижник лениво переложил ногу на ногу и, щурясь на солнце, зевнул. Пес чернокнижника высунул черный язык и с любопытством уставился на вульперу. Метелка тоже замерла, но только затем, чтобы с новыми силами рвануть через улицу.
— Вот глупая зверюга. Рычать надо, скалиться. Перед тобой тут маг гуляет, вообще-то.
Маалот жаловался нехотя, не открывая глаза.
Как Росьо дошёл до жизни такой
Фантастически большие мотыльки и где они обитают
Росьо пропал ясным утром, когда тени от яблонь падали на дорожку высоким чёрным лесом с проблесками солнца. Счастье — бежать за котом Ифисом в зелёный переулок, думать, что пять минут это не опоздание, да и десять — тоже вполне простительная задержка, урок ведь очень длинный, от него сколько ни прогуляй минут — всё равно останется слишком много.
Пахло будущим дождём, пылью, плюшками, домом… и почему-то дикой лесной землёй, дёрном и старым мхом, от этого запаха зачесался нос.
Яркие сиреневые искорки, еле слышный звон.
– Ифис, ты видел, видел? Мотылёк! Огромный! Или это птица? Нет… Ифис, стой, не надо опять! Не ешь его, дай посмотреть!
Фиолетовый мотылёк — действительно огромный, как целая толстая ворона — заметался, сбивая с подоконников горшочки с душистым горошком. Ифис с рычанием прыгал и молотил воздух лапами, надеясь зацепить это непонятное, но на вид вкусное. Росьо, перехватив сумку с тетрадками поудобнее, нёсся к ним…
– Ифис, брось, плюнь, он пыльный! С него пыли, как с дедушкиной Метаморфозы из шкафа… А-а-а-апчхи!
Мотыльковая пыльца засыпала глаза, от неё перехватило дыхание, а на вкус она была… как пыльная ничейная малина с куста у дороги, Росьо почувствовал, что дорожки под ногами больше нет, в ушах свистит ветер, и на урок он сегодня точно не попадёт.
Ифис вздыбил шерсть на спине, мявкнул что-то нехорошее, не выпуская пожёванную добычу, — и прыгнул следом за глупым, неумелым, никчемным хозяином прямо в зыбкую неширокую трещину посреди дорожки. Из привиденческой трещины лился древесный приглушенный свет и летели мотыльки помельче, но уже через мгновение всё стало как прежде — солнце, обычные слишком материальные дома, скучное утро…
А мотыльки, не найдя дороги домой, разлетелись.
– Сердцевинная всё хуже и хуже. Видишь, над ней даже небо, как сыр, дырявое. Это потому что Древо умерло, держать небо ветками некому.
– Да всё как обычно, ты не отвлекайся, тут эти… в масках… опять что-то затевают.
– Не чую ничего такого. – рогатый четвероногий охотник втянул воздух, поморщив почти кошачий нос…
– Шагай, Отонари. Скоро нас сменят, росяного эля выпьем, зальём эту пыль.
Росьо до сих пор летел, летел, летел… Всё перепуталось, смешалось — разноцветный свет, миллионы голосов, гудение ветра, невозможность дышать тем, что было там вместо воздуха и резало лёгкие, словно ножом.
– Ой, Отонари, оно не мёртвое! Шевелится! Откуда оно здесь?!
– Пикси? Нет… Маленькое, но крыльев нет.
– А маска?
– Нету.
– Тогда давай достанем, посмотрим поближе. Спригганы ведь по деревьям не лазают, на ветках не висят?
– Пока не напьются. – мрачно сообщил чей-то чужой голос. Росьо летел, летел и летел, пока ему в лицо не плеснули водой, смывая бурую мёртвую пыль.
– Оно живое. Совсем живое. Маленькое. Неужели снова ребёнок-потеряшка?!
– Гватир, а так бывает?
– Да сколько угодно. Детей притягивают леса. Всегда так было. Они, как видишь, мелкие, любой прорыв — и туда набьётся целая стайка мелюзги.
– Я тебе говорил, что небо над Сердцевинной совсем дырявое, а ты не верил.
– Вообще-то мы их всегда возвращали, если могли. Некоторые не хотели, только — живым тут не место. Но сейчас-то… Сейчас наших сил не хватит.
Второй страж рощи, тоже рогатый, но двуногий, подобрал «небесный подарочек».
– Отнесём в Тирна Ваал, пускай… что… Ай! ЭТО ещё что такое?! Отцепись от меня, чудище зелёное!
– Ифис! Не трогай! Брось, плюнь! Оно пыльное!
Круг, похоже, замкнулся.
– Ар-ден-вельд, живая душа. Мы вернём тебя домой, но не сейчас. Как называется твой зверь? Он… пятого мотылька уже поймал. Ифис? Котёнок? Какой же он будет, когда вырастет? С корову, говоришь? А что такое «корова»? Тебе повезло, ничего не сломал. Что? Почему у Отонари четыре ноги? Потому что он воркай. Нет, кататься на нём нельзя, разве что он сам разрешит. Не бойся, все привыкают. У тебя в сумке что-то фиолетовое шевелится? Чернила разлились? Ясно. Котик твой на охоту будет ходить. Ты? Ты — нет. Охота не место для детей. Тебя пикси научат пыльцу пересыпать, шишки разбирать. Или гормлингов кормить. Белок пасти. Откуда вы такие валитесь нам на головы, а? И так всё трещит по швам… Может, потому и валитесь.
Росьо так давно хотел убежать из дома хотя бы за городские ворота — искать статую гоблина-пирата, сокровища, царь-свечку кобольдов — что сейчас, оказавшись по-настоящему далеко, перепугался и желал только одного — домой, пускай даже папа надерёт уши. Там тыквы, там деревянный башмак, чтобы пускать в каналах, там дохлые жабы, самые дохлые из возможных. Вдруг он никогда-никогда-никогда не вернётся к ним?! Росьо сам придумал, сам прочувствовал до кончиков ушей, сам поверил — и не стал сдерживать слёзы, пускай смеются, если хотят, а он хочет плакать и будет плакать!
Безутешную находку напоили каким-то травяным компотом и положили спать в скорлупку от ореха. Там пахло деревом, шкафом, пряностями, совсем как… дома. Хочу домой.
Росьо и во сне плакал, уткнувшись в чьи-то щупальца, которые растерянно гладили по голове, обещая достать, спасти, забрать домой. И подарить ключ от Ни’алоты, где на чёрном-чёрном подоконнике целая корзинка чёрных-чёрных ландышей.
«Вот вам ключ от Ни’алоты…» — бурчала-напевала в сумке Клякса, сворачиваясь аккуратной каплей и затекая в пустую чернильницу. Служи верно, служи вечно.
Щупальца? Клякса растет? Съела много мыслей?
А какой она будет, когда вырастет совсем? Если есть это “совсем”, конечно.
Взрослый Роскадо – жуткое зрелище. Со здоровенным котом скверны и подросшей кляксой… И с вреднейшим характером!
Только это будет нескоро
Не-а)) Щупальца только снятся. А Клякса - наяву ползает. Работа у неё такая Она не очень крупной будет, таким вредно привлекать много внимания. Проще красть мысли и прятаться в тени, когда мелкий.
Вообще и Клякса будет приставлена к делу. Весьма неожиданным образом.
Да там вообще… То ещё Н’Зотово отродье. С котиком, хаосом, светом и ненасытным любопытством.
Кстати, любопытство точно родом из Бездны - оно такое же ненасытное.
О___о
Любопытство – начальник войдлордов. Инфа 100%.
Войдлорды делают свои войдлордовские дела ради любопытства. Нет, ради Любопытства.