Когда мне было 46 лет, и я пребывал в поисках белокаменных башен Неведомого Кадата, где безумные боги неистово кривляются в сомнамбулическом танце под хаотические диссонансы флейт своих ослепленных рабов.
Ньярлатотеп всё время как-бы невзначай крутился возле циклопических стен городов, выстроенных неведомой расой, чей возраст превышает еще видимое в самые темные ночи зловещее мерцание давно исчезнувших созвездий, и всё спрашивал: “Что ты там затих, почему тебя не слышно?”
Первый раз, когда я не удостоил ответом этого посланника ползучего Хаоса, имя которому Азатот, так он начал ломиться в самые потаенные глубины моих сновидений вызванных опиумом, который стал единственной отрадой для моего снедаемого первобытным ужасом сознания с тех пор, как я проник в мрачные таинства Некрономикона, написанного безумным арабом Аль-Хазредом, и орать: “Что ты там молчишь, что с тобой?”
Чудовищный посланник начал изрыгать заклинания, которые вряд ли возможно произнести при помощи человеческих органов речи, и говорить, что вообще на темную сторону Луны меня отправит!
Ньярлатотеп ругался, если я записываю в дневники свои откровения и не испытываю при этом дрожь, проходящую сквозь все мое ослабленное наркотиком тело, причём не просто в моменты забытья, но непосредственно после увиденного мной ужаса .
А мотивировал он это тем, что я еще не постиг самой жуткой тайны Великих Древних, которую невозможно передать словами ни одного из человеческих языков и смертный, чей разум способен лишь прикоснуться к ней, будет умерщвлен этим вселенским богохульным знанием, и сам потом мне говорил: “Вот я постиг бога-умалишенного Азатота и ты так делай!”
Однажды я в глубины подземного мира спустился, и слышу, поскольку только слух позволял мне как-то ориентироваться в непроглядной скользкой бездне, населенной тварями настолько омерзительными, что я возблагодарил судьбу за то, что не могу их увидеть, Ньярлатотеп где-то встал в отдалении.
Ну, я последний прибереженный мною флакон опиумной настойки, купленной у прокаженного торговца в древнем городе Дайлат-Лин выпил и на пол на карачиках присел. А там… какое-то тошнотворное подобие полипа очень скользкое скорчилось на самом дне.
Я застыл от омерзения, обуявшего все мое истомленное долгими странствиями тело, а там Ньярлатотеп на карачках сидит и на полип смотрит глазами древнего Сфинкса, и мне говорит:
"Ты что, звезданутый? Что ты там делаешь?"
Ньярлатотеп, кстати, всё время какие-то пророчества вещает своим хриплым нечеловеческим голосом, разносящимся по лишенным света катакомбам эхом, чтобы я от ужаса дрожал.
Часто пророчествует 5 раз в день. Если мои расчеты все еще верны и где-то там на поверхности солнце еще не кануло в бездну времен и встает над горизонтом, чтобы освещать руины, оставшиеся от жалкой расы, некогда именовавшей себя людьми.
А он потом говорит, что земным богам седалище жжёт. И ещё издает полный богохульного безумия смех.
Боги на пороге, короче! Реальная история. Я не тварь с Луны.
Рукопись найдена на дне выгребной ямы троллей во время раскопок в Тернистой долине.