– Вы не сильно похожи на куртизанку, юная леди, - хмыкнул Лигнит. - Или у них тут…
[совсем беда с этим делом] Но Лигнит не закончил, не желая обидеть воришку.
– Тогда вам придётся им кое-что объяснять относительно фальшивых монет в вашем кармане. Они ведь ваши, не мои, как я понял? И весьма сомнительной записке о первой чародейке. Уверен, они оценят ваш лепет в качестве попытки объясниться. Улыбка Лигнита стала приторной, но руку он всё-таки не выпустил, хотя ощутимо ослабил хватку, едва касаясь девичьего локтя.
Разбойница поблагодарила случай, за то что фонарь не горит, обсуждать подобные темы с мужчиной ей прежде не доводилось и его фраза поставила ее в тупик: что он хотел сказать этим? Это насмешка или похвала? В любой незнакомой и непонятной ситуации, делай морду кирпичом, словно так все и задумывалось. Глазки озорно блеснули, ведь сама она считала свой наряд довольно откровенным, и большего уж точно не смогла бы себе позволить.
–Не стану оспаривать мнение специалиста. Вам, безусловно, лучше знать. Девушка улыбнулась и посмотрела на него из-под пушистых ресниц. Странный тип, если монеты фальшивые, а письмо пустяковое, зачем он ее преследует? Чтобы сдать страже? Так уже бы тащил куда-нибудь, если бы думал об этом, а он вот стоит и улыбается. Значит просто так. Или может из принципа? Это хуже всего, выслушивать нотации она никогда не любила.
– Стража не станет обыскивать рыдающую и дрожащую от страха женщину, на которую напал сильный мужчина и начал предлагать ей всякие непристойности, - Роук подмигнула - Можем конечно посоревноваться, кто обдурит их качественнее, но не думаю что ты в этом заинтересован. Судя по всему, это письмо очень тебе дорого, раз ты так стремишься его вернуть. Ой, - она совершенно естественно прикрыла губы ладошкой, переходить на “ты” ей никто не предлагал, оно само вырвалось, совершенно случайно. Она подняла светлые, фиолетовые, поблескивающие в темноте глаза и улыбнулась - Прости…те. Любовное послание? Компромат на первую чародейку? За это много заплатят, если знать кому предложить. Но, думаю, если бы звать стражу входило в ваши планы вы бы уже это сделали, не так ли? Роук отбросила челку со лба и посмотрела прямо в глаза эльфу. “Так чего же ты медлишь?” В том что ей удастся провести стражников, девушка не сомневалась, но доставлять неприятности незнакомцу, тем более из-за такого пустяка, явно не стоило. Теплая ладонь так и держала ее за локоть, но пальцы больше не впивались в кожу, хоть для этого и не было никаких оснований. Может ему просто скучно? Захотелось острых впечатлений и прогуляться по ночному городу - вполне одно из них? Она склонила голову внимательно рассматривая лицо эльфа. Почувствовала себя исключительно глупо встретив такой же внимательный и немного насмешливый взгляд, и насупилась.
Сурамарский вечер был прекрасен. Пьер был очень мил. И они не заметили, как почти рассвело. —Я обязательно приду вечером на ваше выступление…
Марли взяла цветок, который украшал ее ухо и положила его в нагрудный карман эльфа. —Вот… от меня, на память!
Ле-Бьер потерял счет времени, беседуя с Марлеттой под нежным лунным светом, пробивающимся сквозь густые кроны окружавших их деревьев, становившимся слегка сиреневым, и дивно освещавшим волосы эльфийки. Пьер не мог себе отказать в удовольствии любоваться своей спутницей во время прогулки -Для меня будет честью, увидеть вас там! Воскликнул он.
-Леди Марлетта, обещаю, что буду хранить его, как зеницу ока! Пьер осторожно взял пальчики девушки в свою руку, и нежно поцеловал изящную ладошку.
Она смущённо улыбнулась, слегка присев в реверансе. —Не проводите ли вы меня домой?
За всю свою цирковую жизнь, ее никто так не смешил, как Пьер. С ним было легко…И момент расставания она хотела оттянуть, как можно дальше. Ей казалось, что с рассветом все исчезнет, что это был лишь сон.
Марли встала на цыпочки, медленно танцуя и напевая красивый мотив. Она веселилась и радовалась от всего происходящего с ней, искренне и беззаботно. Все также плыл тонкий стан, все также блестели глаза. Она ему улыбалась.
-Разве я могу вам отказать? Пьер взглянул в золотые глаза, и, тепло улыбнувшись, предложил девушке руку. Сердце Пьера словно играло чудесную мелодию, теплом разливающуюся по телу. Они говорили всю ночь, и никак не могли наговориться. Актер буквально ловил каждое слово Марлетты, очарованный её прекрасным голосом. А когда она затанцевала, Пьер, не удержавшись, присоединился к ней. Хотя ему и было далеко, до изящной эльфийки, но всё, каждое движение, казалось естественным продолжением танца партнера. Такой легкий, такой воздушный танец, дарил искреннее наслаждение, а когда она запела - Пьер, зачарованный голосом, подхватил песню. Он улыбался ей в ответ.
– Ай, - Лигнит весело усмехнулся. - А говорила, что я обознался. Глаза эльфа блестели, он не был ни рассержен, ни, тем более, зол, напротив, скорее вполне расположен к непринужденной беседе.
Услышав это, Лигнит даже завис на секунду, а затем расхохотался, представляя, что подумала бы дама, обнаружив на смятом клочке бумагу старательно нарисованную им для Пьера фигу. И это не учитывая весь остальной текст!
– Нет, принцесса, я блефовал, никакого компромата в той бумажке нет. Но, меж тем, она может мне ещё пригодиться, - отсмеявшись, Лигнит выпустил локоть эльфийки и подставил раскрытую ладонь, ожидая возвращение украденного.
– А что с ногой, не-куртизанка? Тон Лигнита по-прежнему оставался весёлым, но глаза смотрели серьёзно, и в них отражалась лёгкая тень беспокойства.
– Ничего такого я не говорила, - эльфийка вернула очки на место, но сдвинула их к кончику носа и смотрела поверх оправы - Я сказала, что я не хулиганка, и это правда. Кто сможет заподозрить меня в подобном, особенно когда я в очках?
Вот так ее точно никто не называл. Никогда. Кому придет на ум называть разбойницу принцессой? Роук смущенно улыбнулась, слушая мелодичный смех мужчины. И внимательно за ним наблюдая. Может он пытается отвлечь внимание, чтобы самому ее грабануть? Нееет… Не может того быть! Но это бы многое объяснило.
– Вам удалось меня провести… месье…? - разбойница вытащила из кармана “добычу” и оставила ее в протянутой ладони, тонкие пальчики при этом легко коснулись кожи, скользнув по пальцам и руке эльфа, для того чтобы можно было составить мнение о чьем-то образе жизни, вполне достаточно осмотреть его руки. Вот ее пальцы сейчас еще немного подрагивают, потому что ей пришлось висеть на них некоторое время, пока она искала опору для ноги, а под ней зияла бездонная пропасть, так что не удивительно. А под ногтями осталось немного краски, хорошо что этого не видно в полумраке, а еще заноза, от оконной рамы слухового окошка, которую пришлось открывать ногтями, и царапина на запястье (благо, за напульсником не видно), хоть стекло и было вырезано алмазом из очков, но она умудрилась поцарапаться когда пыталась открыть задвижку, потом пришлось выбить все стекло, чтобы не нашли следов ее крови…
“Мозолей нет, кожа ухоженная, только на кончиках пальцев чуть загрубела, больше похоже, что ему приходится… играть на каком-то музыкальном инструменте, чем сражаться или тяжело трудиться, да и сам внешний вид говорит скорее о праздном образе жизни. Так кто же ты такой, что смог пройти по следу разбойника скрывающегося в тенях?”
Правая бровь эльфийки удивленно взметнулась вверх и она еще внимательнее присмотрелась к мужчине. Бросила мимолетный взгляд на свою ноющую коленку - нет, штанина не порвана, ткань целая, следов крови или краски нет, как он догадался? По спине пробежал неприятный холодок. А что если он совсем не случайный прохожий, что если его наняли… Она опять посмотрела в глаза эльфу и чуть прищурилась. Профессия делала ее подозрительной и недоверчивой, да и все слишком странно. Хоть минуту назад она и готова была продолжить милую беседу, сейчас в ее голове крутились мысли о том, кто мог нанять частного сыщика, чтобы ее отыскать и зачем кому-то ее искать. Письма герцогини - слишком рано, так быстро на нее бы не вышли. Перстень с рубином из чьей-то коллекции - сомнительно, там еще даже не обнаружили пропажу. Что еще? Кража из архивов города, каких-то данных. Недели четыре назад подменила улики по делу, заводя следствие в тупик… Роук перебирала в уме все свои делишки и не могла придумать кто и зачем мог ее искать. Стража бы точно не обратилась к частнику - ниже их достоинства. Частные лица. Письма и перстень. Ни того, ни другого у нее не было уже. Значит подтвердить ее участие никак не получится. Сделав такой вывод девушка лучезарно улыбнулась.
– Подвернула ногу, когда выходила из прогулочной лодки. Нужно донести до властей, что ступени рано или поздно становятся просто опасными и кто-то может пострадать. Роук с недоумением смотрела в лицо незнакомого мужчины. Читать эмоции она научилась в силу своего ремесла, но понять почему этому эльфу небезразлично что случилось с ее ногой, никак не могла. Может ошиблась? Она сняла очки, которые носила не из-за необходимости, а больше для придания своему лицу серьезности, которой ей так не хватало. Девушка сложила руки на груди и решила что играть в угадайку долго и бессмысленно
– Так кто же вы такой?
Сурамарский зоопарк. Уютный снежный вольер, где давным-давно живёт белый мишка, любимец всех городских малышей, своим примером вдохновляющий их есть невкусную рыбу (а самых доверчивых – ещё и рыбий жир пить добровольно).
В глубоком сугробе барахтаются двое, выпавшие туда из быстро захлопнувшейся дырки в воздухе, полыхнувшей на прощание тёмно-сиреневым с яркими росчерками звёздного дождя.
– Ай, на руку упал… Бо-о-о-о-о-ольно! – шмыгает носом совсем мелкий тощий путешественник, прижимая к груди забинтованное запястье с расползающимся алым пятнышком. Он цвета окружающего снега, уши длинные и уже мёрзнут. Жалуется такой же темноволосой девушке с ушами, вот же не повезло им родиться длинноухими и при этом не меховыми зайчиками!
Старый медведь, на чью голову свалилось это несчастье, пятится, тихонько ворча. Ему страшно – инстинкты говорят, что от мертвяка лучше держаться подальше. Даже если он мелкий, слегка зарёванный и с виду не опасный.
– Тиа, это точно-точно Круговзор? – вопрошает мелкий, сверкая по сторонам испуганно-любопытными бирюзовыми глазами, сплошное пламя, ничего больше. – Белый мишка – есть. Снег – есть. Ёлка есть. Домик из снега есть. Круглая стена… есть. Какой он маленький… За стеной – уже другой город? А где железные белки? И лампочки?
Рядом копошится зеленая фигурка из замерзающей слизи на костях. Слизь быстро покрывается ледяной глазурью, глазурь трескается от движений, осыпается, чтобы через несколько минут появиться снова.
– Базилик леденеет. Он не привык… Холодно тут. Можно его тоже под плащ?
В медведя со стороны пакостной зелёной тварюшки летит льдинка-плевок, заставляя огромного зверя звучать совсем уж панически.
На стенке вольера бьётся яркий плакатик: механическая белка в механических очках зазывает куда-то:
Ель растёт во граде том,
а под ней из снега дом.
Белка там живёт ручная –
инженерно-заводная.
Белка лапкой коды бьёт
да шифровочки грызёт.
Эльф хмыкнул, приняв к сведению слова девчонки, но не сильно доверяя им, убрал монеты и бумагу в карман, откуда они были вытащены тонкими пальчиками, а затем поклонился, поймав руку воришки и коснувшись её губами
– Лигнит Дженкинс к вашим услугам - актёр одной из самых известных трупп - “Песнь Орофеи”, - эльф бездны выпрямился и сверкнул белозубой улыбкой. - Позвольте узнать ваше имя, принцесса?
Роук совсем смутилась когда губы эльфа коснулись ее руки она с трудом сдержала желание закричать: что вы делаете, там же осколки могут быть!
Но вовремя себя удержала. И чтобы оправдать свое смущение быстро заговорила
– Видимо, известна ваша труппа в узких кругах больших ценителей, - улыбнулась эльфийка - Никогда не слышала о Песни Орофеи. Девушка прикусила губу, понимая, что с ее стороны это как минимум неккоректно и попыталась смягчить сказанное.
– Но я далека от мира искусства. Пожалуй, так же далека, как любовная переписка первой чародейки от того, что нарисовано на клочке бумаги в вашем кармане, Лигнит, - разбойница улыбнулась и несмело забрала поцарапанную о стекло руку из рук актёра. - Роук. Местные зачем-то добавили “с”, так что тут меня зовут Роукс. Девушка задорно улыбнулась и решила, что ничего страшного не случится, если она немного подурачится. Раз уж он называет ее принцессой, нужно соответствовать. Склонила голову, опустила взгдяд и присела в глубоком реверансе, словно придерживая руками пышную юбку.
– Очень приятно, принцесса, - Лигнит с улыбкой отсалютовал девчонке. Часы на башне в центре гулко ударили, и эльф, всполошившись, оглянулся в сторону таверны.
– Прошу меня простить, Роукс, дела зовут. А впрочем… мы остановились в “Вечерней заре” и играем там же. Сегодня будем ставить продолжение пьесы “Король Лизь”. Если надумаете, приходите… Принцесса. Лигнит кивнул девчонке головой и направился вверх по улице, машинально выискивая рыжую шевелюру и Пьера поблизости. Товарища в поле зрения не было - уже вернулся? Или тоже бродит где-то с новой пассией? “Так ведь он отобьёт у меня славу дамского угодника…! А может, я просто старею…? Ха-ха. Эта, кстати, тоже была рыжая.” Эльф хмыкнул, двигаясь неспешным расслабленным шагом. Задумавшись, он свернул не в тот проулок, и вскоре широкая улица вынесла его к зоопарку. Оглянувшись в поисках стражи и не обнаружив оной, Лигнит перемахнул через ограждение, и, стараясь не шуметь, двинулся вдоль павильонов с разнообразным зверьём.
– Это новый вид сурамарского искусства? - только и сказал Лигнит, остановившись напротив вольера с медведями, в котором почему-то копошились два эльфа. Точнее эльфийка и совсем молодой по виду эльф. - Вы как туда попали? Вас ведь съесть могут, - почти шёпотом закончил Лигнит, подходя к ограждению почти вплотную и недоумённо взирая на странную пару за прутьями.
Коэтан думал, что они сейчас тихонечко соберутся, разберутся, куда вывалились, что за странный Круговзор, а потом спрячутся и будут спать (Тиа устала!), зализывать рану Базиликом, искать ягоды. Но нет. Их заметили! Что делать? И куда бежать? Стенка не пустит! Колдовать нельзя! Холодно! Страшно!
– Мы… мы потерялись. – это было скорее всего правдой. – Холодно. Уши отмёрзли. Тиа устала. Мишка нас съест? Нет, он боится. Думал посмотреть, можно ли нам об него погреться, но он не хочет. В домик лезет. И еда у него противная.
Пьер, возвращаясь обратно, решил воспользоваться более экстравагантным способом, и ходьбе предпочел водный транспорт. Откинувшись на диванчике, актер радостно прикрыл глаза, подставляя лицо нежным и теплым лучикам солнца. Душа Ле-Бьера пела и плясала, и погода соответствовала его настроению. Легкий ветерок колыхал темные волосы, нежно пробегая по коже. На маленько-о-о-ом плоту-у-у-у-у. Затянул Пьер, и паромщик, в ужасе, принялся грести активнее, предавая гондоле поистине космическую скорость, от чего ухоженные волосы актера принялись развеваться на ветру, а Ле-Бьер даже приоткрыл глаза. Остановите на минутку, будьте добры! Воскликнул он, приметив вдалеке фигуру друга, и ловко сошел на пристань, не дожидаясь, пока лодка пробуксует еще добрый десяток метров.
-Лигнит, у нас же вроде как выступление, и я спешу изо всех сил, воодушевляя доброго паромщика отличной песней, а ты гуляешь по парку! Пьер замахал руками, словно ветряная мельница, ведь его, уже наверняка, ждала Марлетта, а начало выступления могло затянуться. Мы не можем ударить в грязь лицом перед публикой!
-Если вы не против, то пройдемте с нами! Здесь неподалеку отличная таверна, где можно и согреться, и наестся, и повеселиться! Пьер изущным жестом указал на гондолу. Сей добрый муж явно не против взять еще нескольких пассажиров! После чего вновь замахал руками на Лигнита.
Игривое настроение тут же уступило место усталости. Девушка улыбнулась, покачала головой и отправилась к себе.
Черный ход и без того обветшалого здания давно уже требовал ремонта. Хлипкая лестница скрипела при каждом движении и грозила развалиться, если на нее ступит кто-то чуть более тяжелый чем сама Роук. Комнатка на чердаке… не то чтобы она платила за эту комнату - платить было в общем-то некому, хозяева забрали все имущество, заколотили двери и окна и отправились искать счастья за городом, потому домик и приходил в упадок медленно накреняясь и грозя забросать прохожих черепицей, сползающей с крыши. Для нее же это было неплохое убежище. Учитывая что она не собиралась тут задерживаться больше чем было необходимо для пополнения запасов. Вот только несколько дней превратились в месяцы… И теперь она совсем не была уверена что сможет отсюда уйти. Девушка облизнула губы, опускаясь на свою не слишком уютную, но вполне чистую кровать и пригубила вино из бутылки. Дааа, ради этого стоило рисковать… Роук сделала несколько жадных глотков, чувствуя как по телу разливается приятное тепло и отступают все невзгоды, закрыла пробку и уснула, свернувшись калачиком.
Ей не нужно было много, всего пара глотков, но без них она уже не могла уснуть. С тех пор как узнала, что манавино спасает от кошмаров, насылаемых бездной… Она была всего лишь слабой девушкой и противостоять искушению облегчить свою боль, не смогла.
Теперь ее жизнь была связана с этим прекрасным городом, а скорее, с чудесным напитком, дарящим покой.
Но ее это не волновало, она улыбалась во сне. Ей снился богато украшенный бальный зал и кавалеры выстраивались в очередь, чтобы с ней потанцевать, а она стреляла глазками и высматривала в толпе кого-то… но кого, кажется, не понимала даже она сама.
Опасно, но оставаться в снегу ещё опаснее. Тепло, еда… опять спрятаться под одеяло! Не сожрут же их. Базилик пошевелил ледяными ушами, его больше привлекали еда и веселье, а одеялко для слабаков. Наставник учил когда-то: не умеешь врать – умалчивай. Не получается умалчивать – недоговаривай. Не выходит недоговаривать – говори туманно. И нет, не “неразборчиво”! Последнее – когда у тебя во рту каша из жуков. “Туманно” это без лишней ясности. Ты безнадёжен.
– Мы не против. – Коэтан потянул за руку Тиа, вот кому худо – столько пришлось колдовать, портал перестраивать, Базилика на руках таскать. – Мы пойдём. Но мы не знаем, как выйти за стенку. А ломать стенку… (ага, поколдуй ещё тут, чтоб все твою характерную магию заметили!) ломать стенку нехорошо. Мы… очень не любим нарушать законы. (да-да-да!)
-Лигнит, нам нужна веревка или смотритель зоопарка. Потухшим голосом сказал Пьер. Время, словно песок, утекало сквозь пальцы, а значит готовиться придется впопыхах. Лучше, все же веревка, а то нам придется дооолго объяснять, что здесь вообще происходит. Ле-Бьер расчесал бородку рукой. Да, что здесь вообще происходит то? Хотя потом разберемся, время поджимает. Он разочарованно махнул рукой, что весьма противоречило его заинтересованному взгляду. “У них, наверняка найдется отличная история для новой пьесы!”
Добрый муж крестился вдалеке, явно не горя желанием везти их компанию обратно, но любовь к золоту перевешивала даже пение Пьера, поэтому гондола всё ещё ожидала актёров на берегу.
Эльф только усмехнулся на слова друга.
– ЭТО ЧТО ЗА БЕЗОБРАЗИЕ, - во все горло заорал Лигнит. - За что только деньги берут?! Где смотритель?! Это что за ограждение? ПОСЕТИТЕЛИ ПРОВАЛИЛИСЬ ВНУТРЬ! Посмотрите только, что делается! Вокруг эльфов образовалась толпа зевак, сетующих на беспредел и хлипкую ограду.
– Смотрителя срочно! - распинался Лигнит. - Он останется без годового жалованья! Я засужу всю его семью до пятого колена! Смотритель - долговязый пожилой ночнорождённый, бледный, как полотно, возник словно из ниоткуда рядом с Пьером и Лигнитом.
– Да я… да тут закрыто было… чесстное… ссслово… не надо жалоб… да как же так же… я понятия… не имею…, да чтобы у нас такое… да в жизни же не бывало…! Толпа меж тем начинала роптать.
– И вообще сладкая вата тут не сладкая!
– И вина не доливают!
– А я вчера провалилась к кроколискам! Раздавалось то тут, то там, и смотритель под гневные выкрики выпустил, наконец, пленников наружу.
Базилик прошествовал на выход, как истинный царь зверей. Он милостиво предложил медведю пойти с ним, но мишка лечил расшатанные нервы, засунув голову в безопасный домик, и вылезать отказывался.
Коэтан, счастливый, что больше врать не пришлось, чуть ли не рванул следом, руку Тиа он не выпускал. Видимо, чужой портал взял своеобразную “плату” за проход – вымотал до предела, выпил силы. Тиа улыбалась, в серых глазах мелькали звёздочки, значит, всё не так плохо – Коэтан теперь за главного! Даст тёплой воды, завернёт в одеяло и будет охранять от лезущего в лицо Базилика, пока Тиа не проснётся.
– Спасибо. – поблагодарил он спасителей от снежного “Не-совсем-Круговзора” и потянул Тиа за ними. На вид обычные живые души, добрые, бояться нечего. Главное, не проговориться, кто ты и откуда они с Тиа слиняли с ветерком и огоньками, портал захлопнулся слишком близко, наследили изрядно.
– Вата… вата разве бывает сладкая? Она как толстый пух. – шепотом недоумевал Коэтан. – Зачем есть вату? Базилик, не надо… не надо, не плюйся…
-Быстрее, быстрее! Пьер махал рукой. Я слышал, что тут дьявозавры любят сбегать! Эльф невольно поежился, и заметив, как паромщик уже начал договариваться с кем-то другим, размахивая руками помчался к нему, сотрясая воздух кошельком. Плачу вдвое больше!
Дождавшись, когда все зайдут на борт, Ле-Бьер вытер рукавом выступивший холодный пот и слабо улыбнулся. -Лигнит, я тебе говорил, что тебе стоило стать дипломатом, а не прожигать жизнь в театре? Зашибал бы деньжата, да жил бы не тужил! Пьер похлопал друга по плечу, и обессилено откинулся на спинку дивана. А теперь - песня! При этих словах паромщик нервно побледнел, и затрясся всем телом Раз уж мы на судне, то нужно что-то тематическое!
