Есть такая вещь, как сочинительство по мотивам популярных вселенных и отдельных произведений, что обзывают словом “фанфик”. Вот я такую хрень сочинил, кину сюда. Вы тоже публикуйте. Будем друг друга поправлять. Вот-с. Ничего сверхоригинального не предлагаю, можно ругаться, можно критиковать аргументированно. В общем, делайте, что хотите. Главное — сами тоже участвуйте (если есть желание конечно).
Тень былого
Тропа Мёртвых. Жуткий шрам, что делит многострадальное королевство высших эльфов надвое. Впрочем, как и их судьбу. Кель’Талас веками оберегал покой высших эльфов и был оплотом мудрости, процветания и величия народа чародеев. Однако в Третьей войне полчища неупокоенных мертвецов и некромантов прошлись вихрем боли и смерти и осквернили Солнечный Колодец, положив начало страшному недугу кель’дорай – магическому голоду. Выжившие эльфы назвали себя “син’дорай”, что значит “дети крови”, а дорогу проклятых, по которой падший принц Лордерона вёл за собой чудищ – Тропой Мёртвых. И подобно этой уродливой чёрной полосе на теле земли, страшная трагедия разделила жизнь эльфов на до и после. Однако были и те, кому повезло ещё меньше, чем погибшим.
Были те, кто погибал в бою, а затем вставал вновь – и не для того, чтобы защищать родных и свой дом. Нежить пополняла ряды армии врага, мёртвые против своей воли и даже здравого смысла неуклонно шагали вперёд как часть воинства проклятых. Братья, сёстры, отцы, матери, дети… Восставшие бросались на живых, принимались пожирать их плоть и упивались страданиями. Эта бессмысленная и не поддающаяся никакому объяснению противоестественная жестокость стала смыслом их нового, извращённого по своей сути существования. Те, кто буквально несколько мгновений назад храбро бился с монстрами, сами превращались в оживший ночной кошмар. А затем железная хватка Короля-лича на миг ослабла, и Сильвана Ветрокрылая не преминула этим воспользоваться.
Будучи при жизни следопытом Кель’Таласа, Сильвана твёрдо знала одно: настоящий охотник никогда не упустит добычу, нанесёт молниеносный удар тогда, когда это действительно нужно. Воля главного кукловода воинства Плети ослабла. У Отрёкшихся, как назвали себя мертвецы, освободившиеся из его невидимых цепких лап, появился призрачный шанс не стать вновь орудием чистого зла. Сильвана вместе с верными ей ходячими мертвецами захватила часть разрушенного Лордерона и назвала эту землю своей, получив титул Королевы-банши. Леголлон Солнечная Вспышка – такой же оживший труп – был участником тех событий. Кель’дорай служил следопытом под началом Сильваны при жизни. Стал служить ей и в посмертии. Но какова была жестокая ирония судьбы: син’дорай, нуждавшиеся в помощи в восстановлении их разрушенного дома, получили от Орды отряды нежити. Среди них был и Леголлон.
Кель’Талас был уже не тем прекрасным местом, каким бывший следопыт его помнил. Вместо красивых вечноцветущих деревьев с золотистыми и алыми кронами землю устилали скрюченные чёрные и болезненно-белые голые стволы и ветви, пульсирующие и источающие зеленоватое свечение от переполняющей их силы самой смерти. Животные, которым удалось выжить, также изменились. Они бросались на всех, кто попадался им на пути, словно страдали бешенством. Некогда благородные рыси охотно пожирали падаль, а величественные и умные дракондоры как одержимые носились туда-сюда, будто страх и боль – единственное, что ими двигало.
Леголлон вынужден был убить нескольких рысей, что выбежали на дорогу в поисках пищи. Он не стал доставать стрелы и лук, вместо этого взялся за кинжал. Брызнула кровь, затем снова и снова. Тела пришлось сначала сжечь прямо на месте, а уже потом закопать. В противном случае, с высокой долей вероятности, и эти бедные звери восстали бы из мёртвых. Эльф заметил, что здесь, на руинах его родного края, солнце не восходит. Он слышал об этом от других неупокоенных, но не то чтобы сильно верил в бормотания полуразложившихся людей, у некоторых из которых даже глаза и челюсти отсутствовали. Это место, как и вся южная часть Кель’Таласа, теперь зовутся “Призрачными Землями”. “Наверняка здешние леса кишат призраками”, – подумал он. – “Хотя вес этот гнилой лес – тень самого себя.”
Леголлон не знал, сколько он уже бредёт по вымощенной камнем тропе. Птицы не пели, солнце не светило, звёзд видно не было. Он давно уже не испытывал ни голод, ни холод в привычном смысле. Само время для мёртвых значит не то, что для живых. Наконец, бывший следопыт добрался до Транквиллиона, который на удивление неплохо сохранился. Его встретили другие неупокоенные, из Лордерона. Они одинаково подозрительно относились и к живым, и к мёртвым, которых не знали. После беседы, походившей на допрос, отрёкшиеся пропустили “тёмного следопыта” и объяснили, как отыскать Алиару, главу местной группы зачистки Тропы Мёртвых. Солнечная Вспышка уже собрался идти дальше, как вдруг обратил внимание на син’дорай, отводящих от него взгляд и отворачивающихся в сторону. Это смутило мертвеца и заставило застыть на мгновение. Он надел капюшон и опустил голову, чтобы разглядеть в нём чудовище было непросто, а затем быстро зашагал к своей цели. Даже здесь, в городе, где живые и мёртвые вместе трудятся, чтобы одолеть силы Тьмы, так называемому тёмному следопыту нет места.
Когда Леголлон добрался до реки Элрендар, что условно считается границей между Призрачными Землями и остальной частью королевства, что-то вдруг заставило его остановиться и пойти вдоль берега. Эльфу на миг показалось, что он услышал детский смех, а затем плач. Зло коварно, оно обманывает, забирается в душу, если у нежити ещё есть души, конечно. Солнечная Вспышка шёл и шёл, пока не оступился и не упал на колени. А затем он понял: то были воспоминания. Его собственные воспоминания! Ну конечно! На этом самом месте, на мелководье, он и несколько других детей играли, когда им было от роду то… пять? шесть лет? Этого Леголлон не знал. Здесь он когда-то оступился и упал, это был его смех и плач. На секунду забыв о том, кем и чем он является теперь, Солнечная Вспышка подошёл к мутной воде, и его взору предстало сияющее солнце на голубом небе. Вдали летали птицы, на горизонте были видны деревенские пастухи, которые выгуливали долгоногов. Ничто из этого не могло быть реальным, и эльф это твёрдо знал и помнил. Но продолжал играть в эту странную игру разума. Повернулся – там строгий Итриллиен поучает своих учеников-чародеев. Бросил взор в сторону чащи – растерянная Шеллиар со своей старшей сестрой Кинайей ищут котёнка, который умудрился от них сбежать, запутался в кустарнике и теперь мяукает и ждёт своих “спасителей”. В какой-то миг Солнечная Вспышка даже сумел сделать глубокий вдох и почувствовать аромат луговых цветов. Глянул на свои руки – они снова были румяными, полными жизни. Затем ему показалось, будто всё выросло, а вернее будто он сам оказался тем ребёнком, которым когда-то был.
“Леголлон! О, мальчик мой! Ты в порядке?!” – Улышал эльф приглушённый женский голос. Солнечная Вспышка не мог понять, чей это голос и откуда он доносится. Ему показалось, что он идёт от… воды. Эльф медленно подошёл к спокойной реке. Что-то явно было не так. Иллюзия начала рушиться на глазах: сначала Элрендар начала мутнеть, словно с её дна поднялся большой слой ила. Затем наступила зловещая тишина. Голубое небо заволокли серые тучи, а вскоре и вовсе – солнечный свет померк. Отчаянно хватаясь за остатки этого странного наваждения, заставившего мёртвого вновь почувствовать себя живым, Леголлон всё всматривася и всматривался в своё отражение, которое вдруг снова стало отражением взрослого статного голубоглазого высшего эльфа с длинными золотистыми волосами. Он вдруг стал следопытом на страже Кель’Таласа. Тот самый тисовый лук, тот самый колчан за его спиной… Затем кожа начала бледнеть, волосы потеряли свой цвет. Наконец, из глаз, в которых застыл ужас, потекли кровавые слёзы… Мальчик, а затем мужчина в одночасье стал монстром. Опять.
Иллюзия – чем бы она ни была – вовсе не предназначалась для того, чтобы облегчить участь нежити. Это была жестокая шутка, которая вновь показала сущность бывшего следопыта. Леголлон – чудовище, ходячий труп, а вовсе не тот высший эльф, которым когда-то был. Тёмный следопыт. Никакой он не представитель рода Солнечной Вспышки. Род давно оборвался. “Месть… Месть… Месть…” – Стоял на берегу и бормотал неестественно бледный эльф.
P. S. Я это целых 30 минут писал (ну ладно, 29), поэтому лайки, подписка, донаты и всё вот это, что принято говорить в конце. Хотя мне по фиг 