1. Шерсть и шрамы на женской коже
Дождь над Лор-Данелом моросил весь день, и она промокла. Струйки воды стекали по мокрой шерсти за шиворот и противно холодили где-то ниже поясницы, где добирались сквозь волчью шубу до кожи. Кожаная куртка при каждом движении хлюпала по телу, как деревянный ящик, ноги мёрзли, только колени, слава Аспектам, были ещё сухие. Так хотелось сорвать себя всю эту неудобную одежду - и куртку, и штаны и накидку, и пояс с портупеями, и отряхнуться, как большой собаке. Но - нельзя, надо терпеть и изображать легендарную гилнеасскую гордость. Чистить своё ружьё, и класть себя за то, что не подумала, отправляясь в дорогу, взять такую банальную для смертных вещь, как “плащ”.
– Вы бы зашли наверх, переоделись, - расчувствовался сердобольный эльф, что торговал в углу рыбой.
Она отрицательно помотала головой и, положив ружьё на колени, принялась выжимать воду из косичек.
– Ну, заболеете же! Полотенце у жриц попросите - скажите - я послал.
– Там стен нет. И кругом мужчины. Раненые.
– Ну, какая стеснительная! А хлюпать носом потом - лучше?
– Я - воргенша. Нас простуда не берёт! - ответила она и улыбнулась самой милой улыбкой, на которую было способно её новое лицо.
Эльф потупился, улыбнулся в ответ, и перевёл тему:
– Где плащ-то потеряли?
– Там, - она неопределённо махнула рукой, охватывая всю северную часть Тёмных берегов: - Прыгала с башни, зацепилась, (для убедительности подёргала когтём ошейник), он чуть меня не задушил. Пришлось бросить.
“Надеюсь, в той стороне есть хоть какая-то башня. Или я влипла”.
– О, так вы с Руин Матистры?
(она мысленно перевела дух)
– Ну да. Дождь кончится - придётся идти.
“А, купив новый плащ, придётся его изорвать и измазать, чтобы враньё про него выглядело поубедительнее”.
– Да купите лучше новый, - словно прочёл её мысли назойливый рыбак: - Будет гиппогриф в столицу - я скажу сестре, чтобы на ваш размер захватила. Вы же из тех солдат, что охотятся за культистами? Забудьте про плащ - кто знает, что за проклятия они на него уже наложили…
“Да, за культистами. Ещё как за культистами.” - подумала она, но сама вместо слов только кивнула:
– Да, спасибо. Наверное, так и сделаю. Вам деньги за плащ отдать сразу?
– Да бросьте. Вдруг не понравится? Не заставлять же вас носить. Я знаю, как подарки девушкам делать.
Она ещё раз улыбнулась в ответ.
– Косички-то расплетите. Быстрее обсохните.
Она прилетела сегодня утром, и в самом деле видела на севере какие-то руины. Правда её карты говорили о большом городе, но древность их ещё настойчивее говорила о том, что им не стоит доверять. У девчонок на севере своих проблем было по горло и с крышечкой, так что из новостей им сказали только об смытом волной городе на побережье и “весной на Лунной Поляне пускали фейерверки”. Ну не ожидала она попасть под дождь…
Наверху раздавались тяжелые шаги жриц-сиделок. Вдали, в завесе дождя, что-то шевельнулось - она пригляделась, там качнулась ветка с зелёной листвой, и сквозь струи ливня, обтирая ноги, вошел крупный мужчина в широкополой шляпе и тёмном балахоне, под руку с высокой женщиной, кутающейся в пятнисто-рыжий плащ.
– Светлого вам дня, хозяева, - сказал мужчина на Всеобщем, обтирая об крыльцо грязь, налипшую на пятку украшенного мерцающим камнем посоха: - Доброго здоровья.
– И вам болезней не знать, - с сильным акцентом ответила спустившаяся сверху жрица: - Что же вы все в непогоду-то все зачастили? - добавила она на родном наречии, считая, что ни гости-люди, ни воргенша в углу не поймут её.
– Не пустите ли обсушиться-обогреться? - скинула капюшон спутница человека. У неё оказалась белая кожа, волнистые рыжие волосы, зелёные глаза с пушистыми длинными ресницами, и чувственная улыбка с крупными резцами.
– Конечно. Подождите, мой брат принесёт ширму - там мужчины.
Проходя мимо воргенши, нахохлившейся и мокрой, она легонько толкнула её кулаком в спину: “мол, хватит страдать, иди со своими”.
Гости поднялись, оставляя грязные мокрые следы на чистом полу. Рыбак проводил их долгим взглядом. Фигура у волчицы была замечательная. Такая статуэточка, словно выточенная - бывают же у природы дни, когда она отложит все дела и сделает что-то красивое… Рыбак с усилием отвёл взгляд от гостьи и стал нервно пересчитывать мелочь.
Наверху, гости расположились по-хозяйски - мокрая шляпа мужчины висела на кроватном столбе, капая на постель и пол рядом, обтёртый плащ женщины лежал на другой, промочив покрывало. Мужчина, лысый, полуголый, с увитым мускулами торсом, перевесившись через перила на улицу, отжимал свою одежду, а женщина раздевалась за ширмой. Когда вошла воргенша, раненый эльф, полулежавший на ближней к людям кровати, встал, и перешел на другую сторону - к жрице, что перебинтовывала очень вялого и лохматого на вид калдорея.
– О, землячка! - непривычно для слуха твёрдо выговаривая гласные, обернулся гость: - Какими судьбами? Война? Окана, потеснись, тут земляка встретили!
– Какого ещё земл… - раздался недовольный голос спутницы. Она выглянула из-за ширмы и улыбнулась, поправив упавшие на глаза рыжие волосы: - О, как неожиданно. Заходите сюда, раздевайтесь, вы же вся промокли! Меня зовут Окана, ученица-чаротворница. А это мой наставник, профессор Арима.
– Библиорум Арима, - поправил тот: - Моя ученица просто боится, что неправильно поймут. Но это то же самое, что “профессор”.
Воргенша вытянулась по стойке “смирно” и отдала честь:
– Стрелок Клэр, Королевский, имени принца Лиама Седогрива, мемориальный полк!
– Приятно познакомиться. Давай, помогу, - сказала Окана и затащила воргеншу за ширму.
– Зря ты перед дождём обратилась, - посочувствовала она, помогая стянуть мокрую куртку. Свою, сухую, одежду, она повесила на ширму и стояла перед раздевающейся незнакомкой нагишом, отжимая и расчёсывая свои огненные волосы: - Да, я тоже ворген. Не стесняйся. Мы оба из Гилнеаса, из столицы. А ты откуда?
– С Севера. Сьюэлл. Шахтёрский городок у озера… то есть, там родилась. А жила в Кильской Гавани.
– Повезло. До вас последние дошли… у тебя запасная одежда-то есть? Да поставь ты ружьё и обратись уже - так ведь не обсохнешь, тем более с твоей-то больной шерстью!
Воргенша удивлённо вскинула взгляд: “Что значит - больной?!” - пронеслось у неё в голове, и она вовремя прикусила язык, разглядывая себя в зеркало. И правда, вид был какой-то болезненный - если морда и руки до плеч были ещё похожи на себя, то мелкая шерстка на груди и спине свалялась в какие-то колтуны и косички, местами обнажая неприглядно-бледную кожу.
“Что-то я не додумала с этой пушниной”.
– Обратись - шерсть выкинуть проще, - продолжала настаивать волшебница.
– Не могу, - вздохнула она в ответ: - Знаешь…
– А, понятно… Что же придётся тебе помочь - одежду высушит мой наставник, а тобой я займусь сама…
Он подхватила покрывало с оставшейся за ширмой кровати, и, прикрыв грудь, выглянула наружу, протягивая вещи Клэр:
– Учитель, сделайте доброе дело. У девушки вся одежда мокрая, без вас ей голой сидеть.
– А что я должен?
– Ну, огонь, огонь! - Окана обернулась и спросила с плотоядной улыбкой: - Или может, ты и правда, голой предпочитаешь?
Воргенша не ответила. Вместо этого она смотрела на спину женщины, которую украшали шикарные разводы - веером от лопаток к позвоночнику. Кровавые разводы. По пять штук на лопатку.
– Ты что? - ученица мага проследила за её взглядом и заметила: - А… это… ну мой наставник же… тоже ворген… Знаешь, что бывает в порыве страсти? Ну, ты же взрослая девочка?!
– Тебе их надо обработать.
– Да не надо, пару раз обращусь - и всё заживёт, как на собаке.
– Они уже гноятся, ничего у тебя не заживёт, - волчица решительно выхватила у рыжей покрывало, и, выглянув наружу, спросила у ближайшей эльфийки: - Девушка, вы жрица? Тогда позовите жрицу. Пожалуйста.
– Почему я должен доверять твоему слову, “брат”? Где гарантии? Это удобно! Твою клевету опровергнуть будет некому!
– Брат, я хочу сама возглавить охоту. Как дипломат, я только обуза, разведчицам не верят…
– Ничего! Будешь свидетелем! В конце концов, уговор был таков - по одному послу от каждого кандидата!
– Ну, это даже смешно, дорогой мой, - неожиданно раздался женский голос с другой стороны Кольца: - Тебе же лучше, держать её подальше от этого старого развратника! Смотри, ведь потеряешь свою шпионку!
– Да ну?!
– Сводить бабника и наивную девочку? Лучше и не пробуй.
– А ты - уже пробовала?
– В некоторых случаях женщина - хуже мужчины. Для тебя же стараюсь.
– Эй, я не такая!
– Ты просто с ним не знакома… - голос затих, по-видимому, уйдя в воспоминания.
– Братик, ты всегда можешь лететь сам.
– Нет! Я сын отца и я должен охранять его владения!
– Они ещё не твои, - устало отпарировали с той стороны.
– Так. Хватит ругаться. Послушай меня, внимательно. После того феерического провала я стала слишком известна, причём не в очень симпатичном свете. Моё присутствие сыграет только во вред тебе - старик слишком опытен. А вот отсутствие, наоборот, будет в пользу - посланцу меньше веры, что только один явится. С другой стороны, отомстить я смогу быстрее и эффективнее. Он слишком заметен, а я никто и звать меня никак.
– Ты была в слугах у людей.
– Для неё - это малозначащий факт. А для такого отшельника - худший вариант. Ещё подумает, что я и их представляю, или ещё что-то задумала. Я сражаюсь обманом - это все знали.
– Ты сражалась ради Стаи!
– Какая разница, если всё равно считают лгуньей?!
…Жрица была худа, узколица и горбоноса, так, что в профиль походила на рыбу. Её не красило ни измученное выражение лица, ни красивое мятое платье, излишне открывающее на обозрение узкую сутулящуюся спину с выступающим позвоночником и торчащими рёбрами. Она без разговоров, едва увидев раны, сразу уложила Окану на живот, и, обезболив Светом, принялась чистить набухшие гнойники сначала травяными настоями, а затем и скальпелем. Зелёноволосая трактирщица, и её молодая и голенастая помощница с торчащими во все стороны синими лохмами, только успевали подносить инструменты.
– Вот ведь придумали себе заботу, - шутливо ворчала рыжая волшебница: - Всё бы прошло и так…
– Не спорьте, - простуженным голосом отрезала жрица: - Ещё чуть-чуть бы, и началось заражение крови, потом вас даже Тиранда бы не подняла на ноги. Скажите спасибо вашей подруге.
– Спасибо, - улыбнулась Окана воргенше: - Хотя, мы ещё не подруги…
– Но это замечательный повод ими стать, - влез в разговор невидимый отсюда наставник, рядом, на весу, за перилами веранды, сушащий магическим огнём вещи Клэр. Яркие сполохи просвечивали сквозь ширму, жрица, похожая на рыбу, неприязненно морщилась на каждый второй.
– В следующий раз знайте меру в страсти. В супружеских отношениях нет ничего зазорного, пока дело не доходит до членовредительства.
– Это всё мой наставник виноват, - плотоядно улыбнулась Окана.
– В чём я виноват? - появился лысой головой над ширмой лёгкий на помине маг. Клэр еле успела прикрыться покрывалом - он, ухмыляясь, сунул ей высушенную, тёплую на ощупь одежду.
– Что мне всю спину разодрал, негодник, - женщина игриво щёлкнула челюстями, томно припустив ресницы.
Библиорум Арима, казалось, был удивлён.
– Я разодрал? Ой, да… это… было так внезапно! Я просто не смог с собой совладать…
– В следующий раз старайтесь контролировать себя.
– Ну, мы же воргены… - попытался заискивающе улыбнуться маг.
– Выйдите за ширму! - потребовала жрица: - Дайте девушке одеться.
Воргенша благодарно улыбнулась этой усталой женщине, похожей на рыбу.
Одежда теперь была тёплой и немного пахла металлом. Эльфийка тем временем уже забинтовывала пациентку, которая терпеливо морщилась и послушно вертелась под её указаниями.
– Пока не одевайтесь, - попросила целительница: - Я схожу к себе и посмотрю мазь для вас, в дороге она удобнее, чем повязки.
Окана умиротворённо кивнула, закутывая плечи в многострадальное покрывало.
Клэр делала вид, что проверяет ружьё, и, после того, как жрица ушла, присела на кровать рядом с новой знакомой.
– Не болит?
– Чуть поболело. Но и раньше не болело. Как они смогли загноиться?
– Осень, сырость, дожди. Да и спали, наверное, на земле.
– Да, - широко улыбнулась женщина: - На земле… Спасибо, кстати. Второй раз.
– Не за что. У меня что, и правда шерсть выглядит больной?
– Да ничего страшного. Пооборачиваться туда-сюда, и она наладится. Ты не укушенная, а доброволец?
Подумав, Клэр кивнула.
– Ну, тогда понятно, - показав клыки, улыбнулась рыжая: - Мы-то по лесу как следует, побегали, мяска сырого поели, вот густую шерстку и нагуляли. А тебе просто отрастить её надо.
Воргенша легко вздохнула.
– Девочки, к вам можно? - раздался игривый голос наставника Оканы.
– Заходи, мы одетые! - в тон ему ответила ученица: - О, мой неосторожный наставник в страсти!
Из-за ширмы появилось улыбающееся лицо библиорума. Окинув девушек взглядом, он осторожно зашел целиком и нахмурился.
– Знаешь, мне это не нравится. Ещё и местных эльфов зачем-то приплела…
– Нет-нет, не ругайте Окану! Это я виновата. Но у неё и правда были страшные раны, - волчица указала лапой на брошенный в таз ворох бинтов со здоровенными комьями гноя.
– Вот видишь, - сразу же воспользовалась предоставленной помощью волшебница.
Маг перевёл взгляд на новую знакомую:
– Ну, тогда, значит, я должен ввести вас в курс дела, чтобы вы не посчитали мою строгость чрезмерной. Вам известно, что эльфы чрезвычайно недоверчиво относятся к магам?
– Слышала.
– Ну вот, а мы - маги. Ситуация на этой стороне планеты очень щекотливая, мы буквально ходим по лезвию ножа. Чуть неправильный жест - и радушное гостеприимство наших хозяев превращается в холодную враждебность.
Воргенша изобразила внимание.
– Мы стараемся быть осторожными, но с этими длинноухими порой не поймёшь, куда можно ходить, а куда - нельзя. На тропе перед вами добрая жрица, а делаешь шаг с тропы - и в вас летит стрела.
– Так зачем сходить с тропы?
Библиорум Арима потянулся одними плечами, не вынимая рук из карманов:
– Магия же. Магия! Безумной ценности и силы сокровища просто так валяются в этих лесах! И что самое главное - самим эльфам они не нужны! Они даже не замечают, когда кто-то берёт что-то в их руинах. Но только посмейте что-нибудь подобрать у них на глазах!..
– Так вы - грабители могил?
– Я - библиорум. Собиратель книг, не больше и не меньше. В могилах книги не хоронят.
– Вот, держи, - Окана протянула маленькое колечко с матовым зелёным камушком: - Нашли в руинах на юге.
“Понятно. Они же из Гилнеаса. Непуганые маги из-за Стены. Сюда бы хотя бы пятёрку Охотников - мигом бы отучили этих смертных лапать магические артефакты без спросу” - она посмотрела на колечко в руках и продолжила: “А нравы местных эльфиек мне уже нравятся. Похоже, мы найдём общий язык”.
На колечке были слабые чары слежения - то ли неудачно наложенные, то ли плохо развеянные. Воргенша склонилась к своему вещевому мешку и достала из бокового кармана тщательно завёрнутый монокль с зелёной линзой, развернула, вставила в глаз, исследовала украшение.
– Кстати, твой ошейник… - ученица мага показала красивым, ухоженным пальцем: - он зачарованный?
– Да… защита от полиморфа. - “самое смешное, что это чистая правда” - добавила она про себя.
– Были неприятности с нашим братом? - усмехнулся Арима.
– Более чем, - не стала объяснять королевский стрелок.
– Эти штуки очень легко превращаются в ловушку.
– Я помню, что ты мне рассказывал. Замок на бронзовой пружинке, защёлкивается сам. На всякий случай, на четверть радиуса сделан фальшивый, чтобы силой не могли удержать. Нажимаешь на кнопочку - замок сам раскрывается. Если заклинили, то нажимаешь на кнопочку с силой - пружинка и язычок ломаются и ошейник свалится.
– Магия?
– Три азшаритовых кристаллика тут, тут и тут. При попытке блокировать магией, они взорвутся и разорвут не только ошейник, но все заклятия в радиусе фута. Шею, конечно, может обжечь, но свобода важнее.
– В тебе умерла гномка.
– Эта шутка смешна, когда мы в смертной форме.
…К вечеру небо развиднелось, насколько вообще может развиднеться в Туманном Пределе, и маг с ученицей, простившись, покинули гостиницу, сказав, что отправятся на юг.
Она спустилась на своё прежнее место, у стойки, возле ступенек, размышляя, как же, не разрушая “легенды”, добраться до следующей цели своего путешествия. Вариантов было несколько - конечно, придётся когда-нибудь присоединиться к названной воинской части, но хотя бы возле побережья хотелось иметь возможность свободы передвижения. За документы или способность входить в доверие волноваться не стоило, но вне смертных глаз любые проблемы можно было решать гораздо быстрее и эффективнее. Только вот её проблема тоже знала об этом, и, можно было биться об заклад, собиралась сделать всё, чтобы у преследователя было как можно меньше вариантов выбора.
Можно, было, конечно присоединиться к этим искателям книг, но было что-то в библиоруме и его ученице такое, что заставляло делать боевую стойку притупившееся чутьё Охотника. Да и гилнеасцев всё равно было бы лучше избегать, её знаний о стране хватало пока что только на умение затеряться в толпе или среди иностранцев.
Эльф-рыбак уже больше часа улыбался ей из своего угла. Она легко кивнула, показав, что заметила и оценила внимание. Тот наконец-то смог приняться за свою торговлю - что ни говори, но схожая логика работы мозга мужчин разнообразных рас иногда удивляет.
Синеволосая растрёпанная эльфийская служанка, зевая, затирала следы Аримы и его пассии.
Несущая свежие простыни трактирщица остановилась, показала пропущенное место, медленно поднялась наверх.
Разминая плечи, в трактир вошла рослая Часовая в форменной броне, и с двумя парными клинками на бёдрах. Цепко, профессиональным взглядом, окинула воргеншу и её ружьё. Татуировки на лице выдавали офицерское звание.
– Союзники? К нам или в Ясеневый лес? Большая часть?
– Никак нет, мэм. Догоняю полк, попутно - несколько поручений.
– Значит, уйдёте с ночным караваном?
“Значит, тут есть какие-то караваны?”
– Может им, может - следующим. У меня не густо со снаряжением для такой дороги, если не смогу обзавестись всем необходимым, придётся задержаться.
– Едой запаситесь, - Часовая кивнула в сторону рыбака: - На всей дороге до Рощи Древних охота никакая. А в Аубердине самих бы кому накормить, а не еду покупать.
– Спасибо.
– Саблезуба в аренду, к сожалению, я вам дать не могу. Все наперечёт - беженцы, раненые, сами понимаете. Разве если в Аубердине запросят, но там же и отберут.
– Не надо саблезуба. Я ворген - свои четыре лапы есть.
– Вы не представляете, сколько раз я это слышу от друидов. Всегда лучше утомлять чужие четыре лапы, чем свои.
– А часто ходят караваны? Я совсем не в курсе местных дорог.
– Каждую ночь. Я бы хотела посылать их чаще, но, к сожалению, днём надо спать, - она сладко потянулась, широко зевнув: - Поэтому и обрадовалась, когда вас увидела - думала, наконец-то кого-то выделили нам из союзников, пусть не караваны - хотя бы дневные патрули будут. Гиппогрифы стараются, но их тоже кто-то убивает. Да и не железные они…
Сверху спустились хозяйка таверны и сутулая жрица.
– Ишну-ала, сестра.
– Доброго вечера, сёстры. Патрули ещё не вернулись, или я опять рано встала?
– Что-то ты уже неделю подряд встаёшь спозаранку. Мало работы поздним утром?
Воргенша хмыкнула. Определённо, эльфийская манера говорить “ранний” под вечер и “поздний” на утро, начинала маленько действовать на нервы.
– Как может служить в армии офицер, не знающая расписания дежурств собственных солдат?
– Ну, она может дослужиться до звания гарнизонного командира какого-нибудь тылового городка, - Часовая уселась на противоположном от воргенши конце стойки и вальяжно закинула ногу за ногу: - А чего это вы Киру опять в швабру и тряпку запрягли? Снова на паладина тренируете? Терпение, послушание и упорство?
– Ты вот вечно на меня стрелки переводишь, когда тётка тебя достаёт! - из-под упавшей на глаза синей чёлки ответила кряхтящая над измазанным полом девочка-уборщица.
– Имею полное право! Особенно, пока Глинды и Дентарии нету, - она высокомерно поджала губы и вздёрнула подбородок. Потом не выдержала, и, склонив голову набок, переспросила: - Нет, а, в самом деле, что за аврал?!
– Неучтивые гости,- вместо девочки, коротко ответила сама трактирщица.
Часовая покосилась на воргеншу.
– Странная пара, - ответила та: - Мужчина и женщина. Учитель и ученица.
– Ну, ноги перед входом в дом, следует вытирать, даже если ты заслуженный шан-до, и самый выдающийся теро-шан, - Часовая пристально смотрела на гостью, прямо её обвиняя. Потом вдруг вздрогнула, глянула вниз, и, шевельнув коленом, пнула что-то ногой: - Что ты там делаешь?
– Ноги подними! - пискнул недовольный голос уборщицы.
– Мне они незнакомы, - равнодушно отвела глаза волчица.
– Да не ты, а она! - влез в разговор голос из-под стола.
Трактирщица обошла стойку и наклонилась:
– Кира, ты всё вытерла? Смотри, проверю.
– Да всё, аж блестит!
– А если проверю? Вот, смотри, это что?
– Где? - поднялась над стойкой растрепанная голова.
– Вот здесь! Крыльцо!
– Да я всё там протёрла!
– А тут что? - трактирщица крепко ухватила девчонку за волосы и, под снисходительные улыбки Часовой, вытащила на улицу: - Перила!
– Это маг вытирал свой посох, - вспомнила воргенша: - Почему-то дождём не смыло.
Девчонка засопела, тряхнула растрёпанной гривой, и широко шагая, метнулась в холл за забытым ведром, потом под стол - за тряпкой.
– Иллидан’дорай… - пробурчала она под нос: - И грязь найдут, которая не смывается…
– Это какой маг? Сегодняшний? - подала голос куда-то уходившая жрица.
– Да. Библиорум Арима. Наставник Оканы, которую вы перевязывали, - ответила воргенша и осеклась, увидев устремлённые на неё взгляды трактирщицы и Часовой. Лишь спустя несколько мгновений, она сообразила, что ответила на вопрос, заданный на дарнасском - хотя весь день старательно притворялась, что языка эльфов не понимает.
– Интересно, - коротко сказала трактирщица, с этого момента не спускавшая с воргенши прищуренного взгляда серебристых глаз.
– Да и где желтую-то грязь они нашли!- продолжала возмущаться уборщица: – Тут на ночной переход такой нет!
– А почему перевязывали? - спросила Часовая у жрицы: - Ранена?
– Почему нет? - приподнялась над столом воргенша, выглядывая девочку со шваброй.
– Да, - ответила жрица Часовой, - Наставник в порыве страсти обратился в воргена, - она кивнула в сторону Клэр: - И распорол спину…
– Тут либо чёрная земля, либо серый песок! Или красная глина, если до Башал-Арана забраться, - с жаром объясняла уборщица, не замечая, что перебивает запнувшуюся на полуслове жрицу: - А желтая это совсем за Рощей Древних, там, где сейчас сатирская деревня…
– Кира! - одёрнула её трактирщица, не сводя глаз с волчицы: - Что тебе говорили насчёт перебивать старших?
– Ну, я же правду говорю! Сколько я всей этой грязи повидала…
– Распорол спину? - спросила всё ещё беззаботная Часовая: - Как же надо было увлечься…
– Ну, воргены же… Они даже когда заклинания творят - обращаются…
– Он сушил ей одежду магией,- трактирщица указала подбородком на гостью: - …и НЕ обратился.
– Да… - удивлённо осеклась жрица и как-то беспомощно посмотрела на воргеншу. Фигура эльфийки сжалась, словно от удара, и стало сильнее заметно, что одна лопатка у неё выше другой: - Но ведь я ясно видела раны от когтей! Десять ран, все гноились…
Клэр, усмехнувшись, подняла лапу с четырьмя когтями.
– Четыре… - раздалось со стороны уборщицы.
– Кира, я что сказала!
– Так ведь четыре когтя у воргенов! Смотрите! А у кого пять?
Королевский стрелок достала и кинула через стол Часовой колечко с тускло блеснувшим зелёным камнем:
– Это оставила женщина. Узнаёте эмблему?!
– Чего? - недоумевающе шевельнула ухоженной бровью ночная эльфийка: - Камень - нефрит, что ли?
– Нефритовое Пламя! - в ужасе прикрыла рот ладошкой сутулая жрица.
– Ну да, здесь нарисован какой-то костерок… - неторопливо продолжала въезжать в ситуацию Часовая.
– И грязь желтая из той стороны… и когтей у сатиров пять… и магией они тоже интересуются!- загибала пальцы уже забывшая о приборке девочка со шваброй: - Всё сходится!
– Кира! - прикрикнула на неё трактирщица: - Опять… - она запнулась, похоже, поняв, что та говорит уже что-то важное.
– Тётя! - уже по-настоящему обиделась девушка.
– Опять сутулишься! Сколько раз тебе говорить - не сиди на корточках! Ты же девочка!
Та, которую называли “Кира” хлопнула ресницами.
– Если вы догадывались обо всём этом, - медленно начала Часовая: - Почему вы сразу не сказали?!
Волчица фыркнула:
– Раскрыть двух колдунов… Посреди города… В трактире, набитом ранеными?!..
Жрица судорожно вздохнула и перевела взгляд на Часовую.
– Боевая тревога, - негромко приказал та, и упруго вскочила с удобного стула: - Гарнизон - к оружию!
– Кира, на второй этаж! - распорядилась трактирщица: - Раненых предупреди, всё бельё, что они касались, и даже ширму - сжечь!
– Надо всех, кто был в комнате, осмотреть… - поспешила жрица.
На крыльце - откуда только взялись - появились две эльфийки, затянутые в сиреневую униформу.
– Оцепите все городские кварталы, готовьте саблезубов к выезду. Нужно найти пару магов, которые не хотят быть замеченными, - отдавала приказы Часовая.
– Так точно. Что искать в городе?
– Всё, что может быть подкинуто чужаками. Гиппогрифы вернулись?
– Никак нет.
– Я могу вам помочь, - подала голос воргенша: - Они меня знают и доброжелательно отнеслись. К тому же, я на родине была специалистом по охоте за магами.
– Простите, но вы пока на подозрении, - решительно отказала эльфийка: - Нам ещё неясно, какое вы имеете отношение к “неучтивым гостям”.
– Вы со своей армией только наделаете шуму, или попадёте в ловушку, - хмыкнула волчица, собирая свои вещи: - Я могу их найти и завести в засаду, пока они мне доверяют.
– Я могу их догнать! - вмешалась вертевшаяся возле них девочка-уборщица: – Скажу, что они что-то забыли заплатить, или что-то из трактира пропало! И приведу!
– Кира! Тебе что сказали - наверх!
– А если они злодеи, девочка? - волчица устремила на девочку пронзительно-голубые глаза: - Или, ещё хуже - и правда, что-то украли? Они тебя просто убьют.
– Я… я не боюсь!
– КИРА, ГДЕ ПОСТЕЛИ?! - до звона в ушах крикнула трактирщица.
– Офицер, на родине я занималась охотой и ловлей магов… поверьте, мне это сделать намного проще, чем любой из ваших солдат.
– Вы что-то вроде Надзирателя? - поинтересовалась одна из неслышно подошедших Часовых.
– Ну, можно сказать и так, - воргенша взяла на плечо ружьё и рассовала по карманам патроны: - Да мне и просто не нравится этот библиорум.
– Библиорум?! - непонимающе прищурилась офицер.
– Ну да “библиорум Арима” - так назвался этот маг. Это, похоже, имеет какое-то отношение к “библиотеке”. У нас, колдуны, кстати, называются “черно-книжники”. А где хранятся книги? В библиотеке…
– Ладно, попробуйте свой план, - махнула рукой Часовая, опускаясь на свой излюбленный стул: - Только учтите, что через несколько минут вернутся гиппогрифы, и я их пошлю за вашими друзьями. Если они начнут колдовать, гиппогрифы не будут разбирать, где плохие, а где - хорошие воргены.
…-- Смертные глупы, ненадёжны и алчны! Как можно надеяться на их помощь в Катаклизме, если они убили нашего отца?
– Однако, Калесгос говорит, что без них шансы Стаи невелики…
– “Калесгос”! Он не сын нашего отца, Пентрагосса, помни это! Неизвестно ещё, не приложил ли он руку к смерти наших родителей…
– Но он спаситель… да, брат, я слушаю…
– Никто не видел, как это было на самом деле! Я и другие “спасённые” были всего лишь беспомощными яйцами!
– Я не спущу с него глаз.
– Сделаем лучше, - Аригос дыхнул, и из льдистого пламени материализовалась зелёная линза в блестящей оправе.
– Носи это, когда будешь ходить среди смертных, сестра. Оно запомнит всё, что ты увидишь. Особенно то, как смертные распоряжаются магией. Когда Калесгос вернётся - мы покажем это всей Стае… и посмотрим, что они скажут…
Покрытая рыхлой хвоей земля летела под лапы. Бегать, и, правда, было удобно - привычные четыре лапы, на редкость удачная конструкция опорно-двигательного аппарата, когти на передних - хоть и неуклюже, из-за незвериных пропорций, но скорость тело воргена развивало немалую. Пентрагосса повела носом, вдыхая аромат влажного эльфийского леса - даже ненастроенное обоняние было глубже и чувствительнее чем у других смертных форм. Осторожно качая мохнатой головой, она уловила знакомый запах огня и металла библиороума смешавшийся с ароматом эльфийской мази, которой попользовали Окану, и решительно свернула с дороги, замечая глазом, на устилавшей подножия деревьев листве, редко отпечатавшиеся следы этой странной пары. Вот на мягкой глине мелькнул след босой ноги - узкая женская ступня, вот рядом с чёткими следами сапог мужчины пошла цепочка следов крупного волка. Та, что называла себя “Клэр” приостановилась, и подключила чувства, которые до сего момента скрывала.
Сильное, густое амбре магии Скверны ударило в голову. Что-то творилось совсем близко… и недалеко от города. Охотница на магов резко свернула, бросив петляющий след, и пошла напрямик, в очередной раз радуясь, что эта форма отлично приспособлена для бесшумного передвижения в зарослях. След на земле обманчивой петлёй вёз в густые кусты, магический же аромат тянулся напрямую, как тетива у лука, с небольшого, еле заметно поднимающегося холма, с редеющим к вершине лесом. Волчица навострила уши - невнятный шум складывался в знакомые голоса.
“Щекотно…” - послышался переливчатый чувственный смех Оканы.
“Сейчас будет больно тогда…” - ответил раздраженный шепот Аримы.
– Милый, я никогда не была против. Ну, сбрось раздражение… - ответил голос ученицы уже нормальным тоном.
– Я же сказал, что не нуждаюсь в подобном. А ты, блохастая, если будешь дёргаться, рискуешь из невесты превратиться в поздний ужин.
Окана опять чувственно рассмеялась, голосом чуть более низким, чем прежде.
Пентрагосса выглянула из кустов. Сумерки тихо сгущались над лесом. На вершине холма, среди обожженной травы тускло светился лиловыми сполохами заряжающийся заклинательный круг, у края которого были свалены в кучу вещи обоих колдунов. Окана стояла в центре, обнаженная, в своём воргенском облике, покрытая тёмно-серой с подпалинами шерстью, и повязки, столь старательно сделанные эльфийской жрицей, лежали у её ног. Арима опустился перед ней на колени, и, макая кисточку в светящийся зеленовато-желтым цветом состав, расписывал ей живот защитными символами. Плечи, бёдра, и спина девушки уже были украшены сложными схемами геометрических заклинаний.
– Могла бы предупредить, перед путешествием, о своей… как правильно? “Сезонной течке”?! Избежали бы половины проблем.
– Никакой течки. Я что, по-твоему, и внутри - псина?
– Тогда чем же объяснить твое внезапно проснувшееся либидо?
– “Внезапно”? - Окана рассмеялась: - Я всегда была такой. В работном доме, если не научишься думать попой быстрей, чем головой, так и проживёшь всю жизнь второй в ряду гладильщицей-валяльщицей.
– Гм… ну и что дало тебе… мышление альтернативным органом? - усмехнулся библиорум, сверкнув лиловым бликом на лысине.
Окана оскалилась, показав ряд белоснежных, чуть розовеющих в отсветах колдовства, клыков:
– Любовника-владельца, собственный дом, два шкафа нарядов, карету с двойкой вороных… какие были вороные!.. и двадцать золотых годового содержания, которые вы, Наставник, вполне успешно проедаете.
Лысый Арима шумно засопел, и скомандовал:
– Повернись!
Воргенша расхохоталась:
– Наставник, а Наставник… где бы были ваши драгоценные свитки, если бы не я? Так бы и лежали в пещере у этого сатира.
– Что же ты не сказала, что спина болит? Эти эльфийки из тебя целый таз гноя вытащили!
– Привыкла. С приюта спине доставалось. Даже до мяса сдирали… и безо всяких эльфиек заживало. Да я же прижигала колдовством! Почему не зажило?!
– Это Скверна, а не огонь. От неё ничего не заживает…
Мохнатая Окана щелкнула зубами:
– Буду знать.
Пентрагосса тихонько сняла ружьё со спины и положила рядом, пристально вглядываясь в узор линий, и по очереди беря в фокус линзы силовые узлы.
“Геометрическое заклинание. Магия призыва, однонаправленный портал с лишним силовым контуром… а вот фильтра воды нет”, - она улыбнулась во всю воргенскую морду, и, осторожно, одним когтём, потянула замок ошейника: “У вас, мистер библиорум, сейчас появится внушительный и очень мокрый повод усомниться в своих способностях…”.
– Привет! - шепот сзади оглушил, лёгкое прикосновение пальцев показалось ударом:
– Это я, Кира! Я сбежала! - воргенша шарахнулась, перед глазами мелькнуло испуганное личико той девочки из трактира, что порывалась идти возвращать колдунов.
Куст шелохнулся, листва и хвоя зашуршали, дерево скрипнуло, металл ружья звякнул об что-то тупо и глухо. Моментально прекратились все звуки на освещённой лиловым кругом поляне.
Та, которая называлась “Клэр” медленно обернулась. Арима поднял руку, держа полную горсть зелёного, гнилостными каплями стекающего меж пальцев на траву, огня, и размахнувшись, метнул. Сгусток пламени, на удивление быстро набирая скорость, с визгом мелькнул в воздухе, и воргенша, еле успев толкнуть Киру в одну сторону, рыча, откатилась в другую. Ствол сосны, темневший за их головами, с оглушительным хлопком разлетелся в щепки, за ним - следующий.
– Ты хотя бы стрелять-то умеешь?
– А зачем?
– Ну… ты же вроде стрелка изображаешь. И ружьё есть.
– Ну, патрон туда можно зарядить. Надо - выстрелю. А потом - магией. Это же не ружьё у меня, это жезл с секретом. Чтобы кого-то убить, надо в него пули с патронами телепортировать.
“Ого. От такого никакая броня не спасёт” - и, потянувшись, схватила за ствол, и вытянула на себя винтовку. Следующий зелёный огонь взметнул землю и обломки веток с обрывками листвы на месте, где они прятались. Оружие от неожиданности ударилось о дерево, взведённый курок жалобно щелкнул.
– Это вы… Клэр, если я не ошибаюсь? - громко спросил Арима: - Так что же вы прячетесь?
“Ну да. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы догадаться у кого здесь ружьё”.
– Выходи, мы тебя всё равно найдём! - звонко крикнула Окана, от нетерпения прыгающая на кончиках лап.
Из леса, дважды блеснув, вылетел маленький ножик и плашмя ударился о раскрашенную шерсть ученицы-чаротворницы.
“Кира!” - чуть не взвыла Пентрагосса: “Ну, сбеги ты позвать на помощь!”
– Она с эльфами, - холодно сказал Арима: - Убей их!
– Ага, вижу! - воскликнула ученица, и Клэр тоже увидела тонкий силуэт с развевающимися на бегу волосами на фоне прогалины в чаще. Меж лап Оканы заклубилась тьма, она подняла их над головой и, выгнувшись, так что тряхнулись все её прелести, метнула заклинание в лес.
– Промазала… - разочарованно протянула чернокнижница обиженным тоном “так нечестно”: - Она шустрая!
– Как вас зовут полностью? - тем временем продолжал Арима, сбавив темп обстрела зелёными огнями: - Кларетта, Клариола, Кларизетта? Нельзя же по-настоящему познакомиться, не представившись полностью…
“Ага. Щаз!” - подумала драконесса, увидев через линзу сплетающийся возле пальцев чернокнижника узор наведённого проклятия.
– Да может же какая-нибудь Викларесса! - крикнула Окана, ещё раз промахнувшись по тени неуловимой эльфийской уборщицы: - Она же мне ровесница, тогда такие дурные имена после Стены придумывали, чтобы только на застеночных орколюбов не походить! Да к тому же - с Севера, у повстанцев по десять имён на рожу!
Узор проклятия угас, и энергия медленно перетекла в атакующую форму:
– Весьма разумно, леди, солгать в таком аспекте в деле общения с нашим братом. Это бы, несомненно, помогло вам, выпади вам сражение с магистром аффликации, но, к сожалению, мы с моей ученицей - адепты, чистого, незамутнённого РАЗРУШЕНИЯ! - и громогласным криком, в сторону ближайшего ясеня опять полетело смертоносное свистящее зелёное пламя.
– Я РАЗНЕСУ В ЩЕПКИ ТУТ КАЖДОЕ ДЕРЕВО, И НАЙДУ ТЕБЯ! ВО СЛАВУ НАШЕГО ГОСПОДИНА!
Пентрагосса вытряхнула патронную сумку, и сразу, бросив на ощупь мокрые гильзы, подкинула целую горсть, одним заклинанием телепортировав их в своё “ружьё” с задержкой в пять секунд. Оставалось только надеяться, что экспериментальное заклинание сработает и вне Нексуса.
Ружьё чуть отяжелело. Она подняла ствол и выстрелила. Облако дыма мгновенно выдало её, пуля, оставляя искристый след, описала дугу, и расплющилась об сверкнувший тьмой, почти невидимый щит вокруг Аримы.
– Зачарованные пули? Я вижу, вы готовились к встрече…
– У неё же ошейник от полиморфа, учитель! Она не солдат, она полицейский из Охранки!
Зелёный сгусток с режущим свистом пронзил пороховое облако, намотав весь дым на дивный кружевной след. Пентрагосса подняла вновь отяжелевшее ружьё и выстрелила в ответ, только в последний момент вспомнив о дыме. На её счастье, ответ Аримы ушел левее, с напрасным упреждением, переломав завал из пней и веток впереди неё.
Пуля же, опять, только чиркнула инеистым следом по Щиту Пустоты чернокнижника.
– БЕСПОЛЕЗНО!
Воргенша перекинула оружие за спину, и, толкнувшись всеми четырьмя лапами, рискованно прыгнула через разгромленную прогалину - в том пятачке, где она стояла, после двух выстрелов уже не оставалось годных укрытий. На её удивление, зелёный огонь просвистел над головой куда-то вверх.
– Окана! - внезапно сорванным фальцетом взвизгнул Арима, держась за окровавленную щеку: - Да сколько можно возиться с этими эльфами?!
– Я стараюсь, Учитель, - фыркнула ученица, прицеливаясь в колышущиеся тени леса: - Но не вижу ни беса!
Пентрагосса ещё раз прицелилась и выстрелила. Да должен же быть у этого щита какой-то предел прочности!
“Стоп. Как же его ранило?” - охотница на магов, в очередной раз сменив позицию, внимательно присмотрелась к колдуну через свою линзу. Щит почти не выдавал себя силовыми линиями - Пустота же, а не аркана, но и нож не пролетел бы при замкнутом куполе. “И заклинания кидать бы не смог. О Титаны, функция записи же! Спасибо, братик!” - мысленно поблагодарила она Аригоса, и, сняв монокль, чуть повернула оправу. Миг попадания - запечатанное в пуле заклинание разрядилось при столкновении, очертив край ростового овала. “Он ему и правда форму большого щита придал!..” - усмехнулась драконесса.
– Зажги лес за их спинами, идиотка! Будут как на ладони! - в этот момент прокаркал чернокнижник.
Окана встала за его спиной на вершине холмика, в центре геометрии призывного круга, и с силой выгибая увенчанные когтями пальцы в магических пассах, свела руки, и резко развела, сама покачнувшись от магической отдачи. Пентрагосса почувствовала, как земля нагревается под лапами, поднялся лёгкий дымок, видный на фоне неба. Окана широко расставила напряженные ноги, держа в разведенных ладонях по пылающему огню, натужно, словно поднимая что-то тяжелое, провыла заключительную формулу заклинания.
– А-А-А!!!
Сухой щелчок. Это, прождав заготовленные три секунды, обратно телепортировался патрон и появился в воздухе, в том месте, где Пентрагосса заряжала оружие, брякнул об ветку, блеснул на чёрной земле выжженной проплешины. Арима развернулся, мгновенно замахнувшись и продырявив ни в чём не повинную полянку своим заклинанием, и в этот момент, Окана, вдруг уронив руки, державшие огонь, безжизненным мешком рухнула на ещё ярче полыхнувшие сиренью линии круга. Чернокнижник блеснул лысиной, повернув голову, и увидел торчащий из её спины нож.
– ОКАНА! - Охотница на Магов подняла ружьё и выстрелила. Арима попытался поднять щит, но пуля, подчиняясь движению дула, обогнула край защиты, и разбилась об руку, выпустив красивый веер полупрозрачной синей паутины, тотчас же обмотавшей горло и воздетые к небу руки волшебника. Библиорум выпучил остекленевшие глаза и повалился на землю вслед за своей ученицей. Руки и шея, которых коснулась волшебная паутина, со звоном разбились, и, блестящая лысая голова, подпрыгивая на переворотах через нос, покатилась с холма в тень.
Воргенша вышла из леса, разогнав лапой облако порохового дыма. В полный рост, не скрываясь, поднялась по силовой линии круга, незаметными пассами разрывая концентрирующие узлы, и, когда она оказалась возле трупов, заклинательный круг уже перегрузился, и, в последний момент ярко осветив лес, угас.
Привыкшие глаза разглядели жавшуюся к деревьям тонкую девичью фигурку с лохматой шевелюрой.
– Это… Кира, это ты?
– Да… - ответил голос девочки.
– Спасибо тебе. Они хотели сжечь лес, ты всех спасла.
– Я… её убила?
– Да.
Фигурка перегнулась пополам. Послышался звук рвоты.
Воргенша опустила голову. Что делать в таких случаях - она не знала.
У её ног, бездыханная, лежала Окана. Она опустилась на колени, и, выдернув нож, перевернула труп лицом вверх. “Так вот какая должна быть шерсть-то!” - подумала дочь драконов, ощупывая её живот и спину. Ворс был значительно грубее и длиннее, чем она смоделировала, и самое главное - густой и плотный подшерсток, о котором даже не подумала.
“Ну, исправить не трудно будет. Главное, подальше от глаз смертных спрятаться”. Грудь девушки тоже была покрыта шерстью. Пентрагосса усмехнулась, вспомнив свой спор об этом с Калесгосом. Неприятно признавать, что Калек был всё-таки прав.
В лесу послышался звук боевого рога.
“Кстати, о смертных…” - та эльфийка как-то незаметно оправилась от переживаний, и оказалась рядом, переводя взгляд больших серебристых глаз то с мёртвой воргенши на живую, то на окровавленный нож, выдернутый из спины Оканы. Пентрагосса пошарила по карманам, достала гномскую ракетницу, (“о ней не забыла, а плащ не додумалась прихватить!”) и выстрелила в небо. Ещё до того, как шипящая ракета упала на землю, с высоты спикировал белоснежный гиппогриф, с разрисованной татуировками всадницей в сиреневых доспехах.
– Всё… кончено?
– Мертвы, - сказала Клэр, пнув лапой труп воргенши: - Благодарите Киру. Они бы сожгли лес.
– Кира!- тревожно вздохнув, всадница порывисто обняла девочку.
Из тени деревьев со стороны дороги, мягко мурча, выступили полосатые саблезубы, с Часовыми, шедшими с ними в ногу. Впереди, на белом тигре, ехала жрица высокого ранга, её посох горел синим пламенем, освещая дорогу.
– Меня зовут Дентария, - торжественно обратилась она: - Это вы - тот ворген-Надзиратель?
– У нас это называется “полицейский”… Но для вас и всех остальных - я просто Клэр, стрелок Клэр, прошу не уточнять больше никаких деталей.
– Понятно, - кивнула жрица: - Наши надзиратели тоже часто действовали секретно, переодеваясь в простых лучниц. Не волнуйтесь, здесь все умеют держать язык за зубами.
– Спасибо. Я соберу вещи, и хотела бы обычным порядком отправиться со следующим караваном.
…-- Значит, ты всё-таки отправляешься? В Даларане станет скучно.
– Архимаг, сколько может длиться моё наказание? От меня никакого толку, да и как ездовая лошадь я неудобная - толстая и неуклюжая.
– Да нет давно никакого наказания. Ты свободна. Просто… странно тебя видеть в рядах этой оголтелой клики. Ты же намного умнее!
– Мы все умные. Так устроены. Все гении. И это - моя Стая. Намного более чем то, что вы вкладывается в слова “дом”, “родня”. Другой не будет. И поэтому, если я останусь в стороне - я лишусь всего, ради чего стоит жить дракону.
– Ладно. Кстати, помнишь, как после штурма Обсидианового Святилища, мы раздавали всем желающим найденные там яйца? Так вот, некоторые из них вылупились, и мои маги доложили об отклонениях в развитии. Одна моя знакомая решила провести эксперимент, что будет, если поместить образец в поле арканы…
– Зачарованные пули?
– Да. Вот, ловите.
– Вы хорошо оснащены. У нас такого в ходу нет.
– Оставьте себе. Я ещё сделаю. Они срабатывают просто от удара, так что можете привязать и к стреле. Цельтесь в горло или голову.
– Спасибо. Только по кому стрелять? Не по шаманам танцующих троллей же…
– Ну, мало ли… Катаклизм. Всякая нечисть полезла.
– Вы перестраховщица. У нас тут глубокий тыл…
– Знаете, вы всё-таки можете мне помочь.
– Да?
– У вас часто бывают путешественники после Катаклизма?
– Лор-Данел никогда не был в центре дорог. Так что все новые лица мы привыкли отмечать.
– У вас в ближайшие дни не останавливалась одна женщина? Молодая, с плохими манерами. Скорее всего, предпочитает чёрное и фиолетовое…
– Странное у вас описание. Так выглядят почти все чужаки.
– У неё мог быть ручной дракончик или ездовой дракон. Чёрный. И ещё, она интересуется друидами и в особенности - друидами-Воронами.
– Знаете, великие герои, которые способны приручить и оседлать дракона, к нам не ходоки, несмотря на близость Дарнаса. Наша гостиница слишком бедна для их запросов. Вот в Аубердине она могла бы задержаться… правда, там всё смыло.
– Нет. Они отправилась в путешествие уже после Катаклизма.
– Если она интересуется друидами, то вам лучше спросить в Роще Древних - она не могла мимо них пройти. Имя есть? У вашей дамы в чёрном?
– Сретрия…