Формат этой ветки следующий. Всякий путник, охотник и не только, может заглянуть на огонёк, обогреться, послушать чужие истории, или рассказать свою.
(некоторые истории были на старом форуме, но поскольку он умер, то теперь повторно будут здесь)
И поехали.
Одиночество, верный и неизменный спутник охотника. Что делать, издержки профессии. Зверь, а тем более редкий, не держался населённых мест. Но охотника по имени Начпо, эльфа син’дорай, это одиночество ничуть не смущало. Более того, оно его вполне сейчас устраивало. С некоторых пор, Начпо лишь изредка, выбирался в селения. Где первым делом посещал рынок, сбывал за недорого охотничьи трофеи, покупал, не торгуясь всё то, что нужно в лесах на охоте и заворачивал в ближайшую таверну.
Там, в шуме и толчее за пару часов утолял жажду общения и опять уходил в свои леса.
Иногда, когда добыча была богатой, Начпо оставался в селении на ночь. У какой ни будь вдовы. Сейчас таких после войны с легионом было много.
Уходил рано утром, не жалея золота за кусочек счастья и не глядя в глаза, обещая зайти ещё, чего никогда не делал.
И опять наматывал вёрсты по лесным тропам.
Лес стал для него всем и в первую очередь родным домом. Ночи Начпо проводил в наспех построенном шалаше, случайной пещере, а то и просто на ветвях дерева с разлапистой кроной.
Впрочем, сейчас у него в лесу был и самый настоящий дом, очень похожий жилище мелкопоместного дворянина. Впрочем, скорее всего так и было, в доме имелись и гостиная с камином, несколько спален на втором этаже, кухня, кладовка и прочие полезные помещения. Рядом проходила древняя, сейчас совершенно заброшенная дорога.
Некогда, он случайно наткнулся на это забытое, заброшенное строение, привёл его в порядок, получив вполне сносное жильё. Не забыв при этом выкупить и оформить на себя в магистрате участок. К которому уже как-то незаметно привязался. Ведь это так здорово, быть в лесу, наслаждаться одиночеством и при этом спать под крышей, на настоящей кровати, в тепле. Особенно, когда за окном бушует непогода.
Правда, теперь иногда в домик захаживали путники, нарушая тем самым уединение. Но это были собратья по ремеслу, с которыми грех частицей уюта не поделиться.
Да и у охотников свой кодекс чести, свой этикет. Так что не задержится коллега даже на лишнюю минуту сверх необходимости. Зато можно словом перекинуться, новости узнать.
К тому же, чаще случается, что гости заходят, когда хозяина-то дома нет, только по благодарной записке и узнаешь.
А чего худого опасаться не стоит, опять же, кодекс чести охотника не позволит. Потому за сохранность пожитков нечего беспокоиться, тем более что всё самое ценное в тайнике.
Вот и сейчас Начпо спешил к своему домику, попутно моля всех богов, чтобы и там было пусто. Не то настроение у него сейчас было. Если вдруг случится гость, то заночует он в шалаше.
Его молитвы были услышаны. Всё говорило о том, что заимка привычно пустовала.
Тем не менее, эльф некоторое время наблюдал за ним из укромного места, прежде чем решился войти.
Он плотно захлопнул за собой дверь, зажёг магический светильник. Ставни окон были прикрыты, и он не опасался, что кто-то решиться заглянуть на огонёк нарушив тем самым идиллию его одиночества.
И не стоит осуждать его за это. Как уже говорилось, эльф Начпо привык к одиночеству, сроднился с ним. И был ещё один момент. Это не как всегда не вовремя разыгравшаяся память. Которой всегда неймётся вытащить из своих кладовых нечто, о чём бы ей лучше забыть.
Охота, при всём романтизме, азарте имеет и другие стороны. Есть азарт, есть радость добычи, гордость за трофей, а есть предсмертный взгляд умирающего от твоей стрелы, или пули зверя.
Не все охотники проходят это негласное, но самое главное испытание.
А те, кто прошёл, будут жить с этим дальше, постепенно черствея душой.
Не отсюда эта порой неуёмная болтливость у представителей сего древнейшего ремесла?
Что это, как не подсознательное желание высказаться?
Только в компании не всё расскажешь. Здесь уместны весёлые, забавные, а то и таинственные случаи.
А что делать с тем, что лежит камнем на душе? Кому рассказать, с кем поделиться этой ношей?
Начпо поднялся в свою любимую хоть и самую маленькую спальню, извлёк из тайника единственную и самую главную свою ценность.
Довольно толстую, в кожаной обложке и из пергаментных листов тетрадь. В кармашке переплёта хранилось ещё и вечное перо, которое давно приобрёл в лавке алхимиков.
Это был его дневник, верный товарищ и безмолвный собеседник, всегда готовый безропотно принять на свои страницы всё то, чем так любит память терзать душу. И не полезет с советами, укорами, нравоучениями. Просто его страницы понесут сей груз памяти дальше, тем самым, облегчая душу хозяину.
Начпо знал этот секрет, когда всё, что изложено на страницы как бы не исчезает из памяти совсем, но перестаёт быть навязчивой мыслью, медленно, но верно сводящей с ума.
Охотник вернулся на первый этаж, разжёг огонь в камине, подвесил на крючок чайник. Затем подвинув кресло поближе, сел в него и положил дневник на колени.
Некоторое время Начпо сидел в раздумьях, затем открыл тетрадь на чистой странице, после чего чётким, красивым почерком вывел:
Проклятие гарпии «ледяного пера»
Как-то еще в прежние времена задержался я довольно надолго в Даларане. А почему и нет? Город красивый, а вид из окна моего жилища какой был…
На ледяную красоту леса хрустальной песни можно часами смотреть. И охота на Нордсколе вполне годная. Мех тамошнего зверя очень цениться.
Хотя, чего там. Основной причиной всё же была она.
Я так и не разобрался тогда, истинная она син’дорай, или с примесью иной крови. Меня тогда мало интересовала её родословная. Куда больше манили, красивое, лицо, пухлые губы, лебединая шея, изящная грудь. А как трогательно по-детски она шевелила ушками, когда что-то ей было непонятно, или чему-то удивлялась. Взрослой эльфийке, где-нибудь в обществе, подобное деяние верх неприличия. И я несколько раз грозился ей эти самые дерзкие ушки откусить.
Она тотчас их покорно подставляла, но стоило мне только коснуться их губами и…
А я даже не знал, как её зовут. И дело не в том, что я не спрашивал, просто она не хотела говорить.
Странные у нас были отношения, хоть и весьма близкие. Появлялась она всегда за полночь и задерживалась у меня всего на час другой и уходила, объясняя это тем, что состоит в ученицах у одной колдуньи и не хозяйка себе.
Но ведь меня всё это вполне устраивало. Жениться я не спешил, да и просто заводить долгие отношения тоже. Ведь это всё обязательства, заботы. А здесь, моя ненавязчивая подружка обладала талантом появляться и исчезать вовремя. Просто клад.
Я мог неделю пропадать на охоте, но стоило вернуться, вспомнить о ней как она, ночная пташка робко стучалась в мою дверь. И ни слова упрёка.
Да, я её так и называл, ночная пташка. И ей это даже нравилось.
Впрочем, иногда на день, другой, вернее ночи, моя птаха исчезала и сама. Что тоже не сильно печалило меня. Даже ревность не терзала, что я ей муж? Более того, я очень сильно подозревал, что она сама замужняя дама.
А в Даларане всегда можно найти, где развлечься. Понятно где.
Вот в один из таких дней проиграл я в «Клоаке» кругленькую сумму. А «Клоака» даром, что с дурной репутацией, все сделки через гоблинский банк проводит, в том числе и ставки азартных игр. И пока не замаячила опись моего имущества, нужно было что-то делать.
И тут мне повезло, ну я так думал тогда, что повезло.
Прямо как по волшебству, заказчик один неожиданно подвернулся. Начертателем представился, хоть и смутная на вид личность. А мне то что, деньги готов даже вперёд платить, а само дело и не хитрое, для меня конечно.
Нужны ему были перья гарпий из племени «Ледяного пера». Не являлось секретом, что у некоторых особей этого племени перья просто пропитаны маной. И нанесённые этими перьями руны обладают особой силой. Потому и в большой спрос на них.
А тот факт, что охотиться на гарпий дело непростое, только добавляло цены. Против когтей этих тварей не всякая мифриловая кольчуга выстоит, а уж стальная подавно.
К тому же, что не гарпия, то ведьма. Без защитных амулетов, или врождённой эльфийской стойкости к ним не рыпайся.
Да ещё, поди узнай, какая гарпия в стае с ценным пером, а какая так себе.
Но здесь мне заказчик помог, совершенно даром особыми очками снабдил, в которых сразу видно, что и как, ореол нужную добычу выделял.
Такие очки сами по себе большая ценность, видать очень сильно ему это самое перо понадобилось.
Что до остального, то чего мне боятся. Это пускай человечишко какой боится, у которого и кольчуга ржавая, и лук из скверно отёсанной деревяшки. Да он из него за сто шагов в оленя попасть не может.
А у меня лук от отца достался, фамильный. Не одно поколение в него часть своей души вложило. Стрелы с тройным заговором. Да и кольчуга из древнего мифрила, на каждом кольце руны нанесены. И сам я тоже не в предместьях Штормграда родился.
Как раз по мне задание. Недалеко к тому же, до Грозовой гряды и навеки замёрзшего водопада Бора рукой подать.
Правда, эта близость, сродни локтя на руке. Рядом, да не укусить. Грозовая гряда со стороны Даларана неприступными скалами обрывается. Ледяные ветра так отполировали камень, что и таракану зацепиться не за что. Да еще регулярно лавины сверху сходят.
Единственно возможный путь, это промёрзший Бора. Но и здесь, человеку, или орку лучше не соваться. А дренею с его копытами и подавно.
Мне же, с моей ловкостью и умением вполне по силам. Часа не прошло, как я был наверху.
И сразу увидел их, целую стаю гарпий то есть, которые порхали довольно высоко, высматривая добычу. Хищницы они, да и до всяких двуногих охочи. Не будь я охотник под покровом невидимости, а случайный путник, то быстро бы они меня к праотцам отправили.
Ой, чуть не забыл. О ещё одной большой опасности, которую мне мой заказчик поведал. Дело в том, что мало подстрелить нужную гарпию. Нужно в течение десяти минут успеть её найти, выдрать нужные перья и убежать подальше. Иначе от мёртвой твари на тебя падёт страшнейшее проклятие. Хотя какое и непонятно.
Припомнилась услышанная в какой-то таверне байка, в которой рассказчик клялся, что знает тайну гарпий. Дескать, эти полуптицы похищают маленьких девочек, эльфийского, или человеческого рода, проводят над ними свой ритуал и далее те вырастают гарпиями. Но в отличие от первородных сородичей они способны по ночам возвращаться в свой истинный облик.
И снять из них это заклятие может только смерть, или если посчастливиться, то сильная и обоюдная любовь.
Над рассказчиком смеялись, ведь всем известно, что гарпии, эти отверженные дети Авианы как птицы откладывают яйца, тем самым продолжают свой род.
Но тот, рассказчик не сдавался, доказывая, что яйца как раз и откладывают эти, обращённые гарпии, ведь только они могут посещать в ночное время мужчин, становясь матерями. А первородные гарпии потомства не оставляют. И как аргумент упирал на то, что никто же не видел гарпий мужского рода.
Возражений не нашли, тем не менее никто, включая меня в эти басни не поверил. Даже посмеялся, представив себя влюблённым в гарпию.
А всё же, по-своему красивы эти женщины-птицы. Я некоторое время любовался порхающими созданиями, пока не перевёл взгляд на их ноги ниже колен, покрытые чешуёй, с птичьими пальцами и ужасающими когтями.
Далее благоразумно свернул в один из отрогов ущелья, выбрал цель, вскинул лук.
Заговорённая стрела не подвела. Гарпия, даже не вскрикнув рухнула вниз.
Далее, отсчитывая про себя секунды, я осмотрелся, не потревожил ли товарок и подскочил к добыче. Первым делом извлёк уцелевшую стрелу, денег же стоит. А дальше стараясь не смотреть на убиенную, принялся рвать перо из её крыльев.
Ого, да я с одной взял сколько, что ни три четверти долга хватит. Вот здесь я и задумался. А почему бы заодно и свои дела не поправить? И подстрелив ещё двоих, я вернулся в Даларан.
Заказчику вручил чуть более трети от необходимого числа, чему тот был безмерно рад и авансом выплатил всю ранее оговоренную сумму. Подозреваю, его цена была просто грабительской. Но ведь и у меня мозги не хлебного мякиша.
Потому, я погасил задолженность в банке, там же, в особой ячейке до лучших времён припрятал остальную сегодняшнюю добычу. После, вернулся в свой пусть временный, но всё же дом.
В ту ночь моя подруга не пришла, как и в две последующие. Но, поскольку подобное уже случалось, я не придал особого значения. Тем более что за эти дни моё благосостояние значительно окрепло как настроение. А вместе с ним окрепла и жадность, которая, невзирая на внутренний протест, выгнала меня на охоту и в четвёртый, уже не плановый раз.
Эх, зря это было, зря. Гарпии, чьё племя я уже основательно проредил, теперь вели себя настороженно. Я впустую петлял по ещё не хоженым отрогам и уже собрался домой, как вдруг мне всё же мне улыбнулась удача. Вернее, состроила похожую на улыбку гримасу.
Крылатая бестия порхала не в слишком выгодном для стрельбы месте.
Но всё же я пустил стрелу, повинуясь всё той же жадности. А потом стоял и смотрел, закусив губу от досады, глядя как тело гарпии перекатывается по склону отрога, по пути теряя драгоценные перья.
Что хуже всего, не долетев совсем немного до ледяного дна, повисла, зацепившись за какую-то корягу и свесив вниз одно крыло.
Я подбежал, попытался дотянуться. Совсем же чуть-чуть не достаю. И окончательно потеряв разум, не придумал ничего лучше как подпрыгнуть, ухватится и что есть силы дёрнуть на себя.
Получилось, гарпия всё же сорвалась вниз. То есть на меня.
А я же, поскользнувшись на льду, рухнул навзничь, изрядно приложившись затылком. В глазах потемнело.
Я не знаю, сколько так пролежал, но когда пришёл в себя, гарпии уже не было.
На моих руках, глядя остекленевшими глазами в небо лежала она, моя ночная птаха. Ветер трепал её волосы, приоткрыв теперь уже застывшие навеки ушки. А меж двух холмиков изящной груди торчала моя стрела.
Вот и всё, Начпо отложил перо и задумчиво смотрел на полыхающие в камине поленья. С носика чайника уже давно вырывался со свистом пар.
– А что ты пишешь? – неожиданно прямо над ухом эльфа прозвучал девичий голос.
Начпо обернулся. Позади него, заглядывая через плечо в тетрадь стоялая девушка. Острые, не ведающие покоя ушки, знакомая и как всегда чуть растрёпанная причёска, с лёгкой изумрудной зеленью глаза.
– Ночная птаха, это ты? – вскочил Начпо.
