Сурамарский зоопарк. Уютный снежный вольер, где давным-давно живёт белый мишка, любимец всех городских малышей, своим примером вдохновляющий их есть невкусную рыбу (а самых доверчивых – ещё и рыбий жир пить добровольно).
В глубоком сугробе барахтаются двое, выпавшие туда из быстро захлопнувшейся дырки в воздухе, полыхнувшей на прощание тёмно-сиреневым с яркими росчерками звёздного дождя.
– Ай, на руку упал… Бо-о-о-о-о-ольно! – шмыгает носом совсем мелкий тощий путешественник, прижимая к груди забинтованное запястье с расползающимся алым пятнышком. Он цвета окружающего снега, уши длинные и уже мёрзнут. Жалуется такой же темноволосой девушке с ушами, вот же не повезло им родиться длинноухими и при этом не меховыми зайчиками!
Старый медведь, на чью голову свалилось это несчастье, пятится, тихонько ворча. Ему страшно – инстинкты говорят, что от мертвяка лучше держаться подальше. Даже если он мелкий, слегка зарёванный и с виду не опасный.
– Тиа, это точно-точно Круговзор? – вопрошает мелкий, сверкая по сторонам испуганно-любопытными бирюзовыми глазами, сплошное пламя, ничего больше. – Белый мишка – есть. Снег – есть. Ёлка есть. Домик из снега есть. Круглая стена… есть. Какой он маленький… За стеной – уже другой город? А где железные белки? И лампочки?
Рядом копошится зеленая фигурка из замерзающей слизи на костях. Слизь быстро покрывается ледяной глазурью, глазурь трескается от движений, осыпается, чтобы через несколько минут появиться снова.
– Базилик леденеет. Он не привык… Холодно тут. Можно его тоже под плащ?
В медведя со стороны пакостной зелёной тварюшки летит льдинка-плевок, заставляя огромного зверя звучать совсем уж панически.
На стенке вольера бьётся яркий плакатик: механическая белка в механических очках зазывает куда-то:
Ель растёт во граде том,
а под ней из снега дом.
Белка там живёт ручная –
инженерно-заводная.
Белка лапкой коды бьёт
да шифровочки грызёт.
Из своих отсталых нор
приезжайте в Круговзор!