– Не надо, папа…! - огромные глаза Кэрисгосы наполнились слезами. - Не…
– Я же просил тебя не тащить всякую дрянь в дом, - чётко выделяя голосом каждое слово, проговорил отец. - Просил?
– Да, но…
– Я просил тебя прилежно заниматься, Кэри? - с нажимом поинтересовался он. - Просил?
– Да, но…
– Ты сама виновата.
Удар лопаты был нанесён стремительно. Щенок — маленький едва окрепший бакар, взвизгнул, а затем протяжно заскулил. Отсечённая передняя правая лапа дёрнулась на белоснежном блестящем снегу, ставшим теперь мокрым от крови.
– Заткнись! - ботинок из дорогой кожи штормовой саламантеры вдавил круп щенка в промёрзшую землю. Хрустнули кости, бакар завизжал — отчаянно, жалобно. Громко.
– Папа, прошу…
– Заткнись, - отец ударил девочку наотмашь. Ударил сильно, сбив её с ног. - Заткнись, ты, Кэри, и ты, тварь. Заткнитесь, вы оба!
Лопата опустилась ещё несколько раз, прежде чем щенок захрипел. Сдавленно, тянуче.
Кэри зашлась в рыданиях, воя лёжа на снегу.
– Замолчи, - кожа штормовой саламантеры красиво переливалась на ласковом зимнем солнце, когда ботинок влетел в детскую грудную клетку, сломав два ребра разом.
Отец опустился на корточки рядом с дочерью, погладил её по волосам. Улыбнулся — почти ласково.
– Это всё только ради тебя, Кэри. Я люблю тебя и желаю тебе только счастья. Вытри сопли и приходи в класс. И ещё — убери это.
Тогда она ослушалась отца. Завернула обрубок, оставшийся от щенка, отрубленные лапы и его вывыроченную будто с корнем изломанную челюсть в подол своего длинного светло-голубого платьица, и, превозмогая боль в груди, убежала прочь, в сокрытые за гремящим водопадом пещеры. К Увальню.
Она плакала, казалось, не переставая, баюкая в тонких слабых ручонках неизвестно каким чудом ещё живого бакара.
Выла навзрыд, захлёбываясь слезами и размазывая их, вперемешку с соплями, по детскому измождённому личику.
Увалень, уже немолодой стражник-драконид, тщетно пытался отпаивать девочку травяным чаем.
– Надо починить, Увалень… надо помочь… он должен жить, должен…
Увалень был холост и так и не завёл семьи. Вёл уединённую жизнь подальше ото всех, как умел обустроил свой быт. Как мог, умел оказывать первую помощь. Но здесь…
Увалень был крепким малым и многое повидал, но теперь совершенно растерялся.
Девочке он решил этого не показывать. Хватит им одного непонимающего, что происходит, существа.
Как какой-никакой представитель синей стаи, Увалень немного владел магией, но здесь его умения были бесполезны. Он не был ни целителем, ни магом. Щенок умирал. Из тёмных глаз по каштановой шерсти катились на стол тёплые слёзы.
На чём в этой собаке держалась жизнь, драконид не понимал и про себя желал, чтобы пёс отмучался как можно скорее.
– Эти лапы не годятся, позвоночник перебит, можно заменить круп и челюсть, но…, - тогда Увалень сам не понял, зачем сказал это.
Как до конца не понимал впоследствии, как они с Кэри делали то, что делали после.
Щенок, которому кое-как зашили и обработали раны, умер на третий день. Скорее всего, от голода и жажды, так как ни Кэри, ни Увалень не смогли его выкормить без языка и челюсти.
На импровизированные похороны девочка не пришла. И драконид понимал, почему. Надеялся только, что Кэри не ждёт участь её бакара. Он не любил её отца и обращался к Службе Безопасности Драконьих Островов, когда впервые увидел Кэрисгосу - избитую до синяков и переломов, сбежавшую из дома. Тогда, явившись с инспектором к порогу дорогого особняка, Увалень с удивлением обнаружил только любящего отца и отвечающую ему взаимностью дочь, так некстати упавшую во время своих начальных полётов.
– Дракончики такие неосторожные, - с жеманным смешком произнёс её отец инспектору и положил руку девочке на плечо. - Совсем не думают о последствиях своих поступков.
От этих слов по хребту Увальня пробежали мурашки. Но сделать ничего было нельзя.
И тогда Увальню осталось только быть рядом с Кэри, когда это оказывалось необходимо.
По началу он вроде как заменил ей деда, по крайней мере он сам так считал.
Уже много позже они стали кем-то большим друг для друга.
– Смотри, Увалень, я знаю…! Я теперь умею пришивать утраченные конечности…! - Кэри, уже ставшая чуть старше, влетела в пещеру драконида с медицинским учебником по анатомии и прикладной целительской магии, раскрасневшаяся и довольная. - Если бы тогда я знала, если бы я только могла…! Можно было просто взять эти части, немного магии и сноровки, и…
Непривлекающая-Внимания-Фигура в капюшоне поднялась из глубокого кожаного кресла.
Недовольно повела рукой, словно паутину смахивая нахлынувшие на неё вдруг воспоминания. Тонкие красивые губы скривились в усмешке.
– Было и быльём поросло, - вслух произнесла она, и драконид с грязно-синей чешуёй удивлённо повернул массивную голову в сторону говорившей. - Что там у нас нового, Увалень? Как поиски образца Двести Двадцать Четыре…?
