Роскадо зря думал, что после такой исключительной выволочки от него все отвяжутся, можно будет забиться в уголок и попробовать свыкнуться с пережитыми унижениями… Уши! В 13 лет! А плакать — ещё хуже.
Но не тут-то было, казалось, коварству Бинтов конца-края нет.
Пристал же… Когда и так плохо. Может быть, он специально? Именно когда плохо? И потом удивляется, что хочешь его убить от всей души. Для разнообразия Бинты даже говорил вполне понятными словами и больше не обзывался, разве что самим тоном.
Попросил кинуть огнём во-о-о-н туда. И ещё разок. А потом посмотрел сверху вниз и завёл очередную нотацию.
– Как ты полагаешь, почему нужно быть точнее с теми силами, которые используешь? Да, примерно как аптекари. (он что, в голову влазит?!)
– Я делаю точно…
– Нет. Ты просто берёшь и швыряешь, не думаешь, не представляешь, что что-то может пойти не так. А надо представлять и полностью контролировать энергию, себя, а ещё лучше — весь мир в этот момент.
– Зачем?! Что может пойти не так с клочком пламени?
– Представь. – Бинты, как всегда, абсолютно серьёзен. - Представь, что в комнате на стенке сидит жук, а твоя мама поливает цветы где-то у окна. Тебе надо убить жука. Ты не думаешь, за тебя думает твоя сила — и ты убиваешь всех, кто в комнате, потому что не считаешь нужным контролировать такие очевидные вещи. Оно само, да. Любимое твоё оправдание собственной лени. (Вот зачем он так? Лучше бы продолжал говорить непонятно!)
Чем меньше контроля, тем быстрее ты останешься сиротой. Поэтому изволь научиться быть аптекарем и контролировать каждый клочок пламени любого цвета (и каждую мысль при этом, ты же думаешь или совсем нет?). Пока не поймёшь, что ты его направляешь, а оно подчиняется. Каждый день, и попробуй только пропусти. Начинай сейчас. И да, никакого ужина.
После чего зловредные Бинты ещё раз — чтоб не расслаблялся — утопил в холодном презрении и удалился. Видимо, рассказывать кому-нибудь интересные вещи…
А папа добавил, что да, берись за дело, меньше будешь шляться и творить безобразия (это они ещё про Собор, разъярённого служителя, чернильницу и кляксы не знают). Но две трёпки же не бьют в одно и то же место? Как молнии. Отложат. А потом забудут. Наверное.
Роскадо честно пробовал думать и кидаться огнём, пока совсем не выдохся — он не знал, получилось ли то, чего от него требовал Бинты, но плакать расхотелось, уже хорошо. И сил осталось только на то, чтобы развернуть подаренную книжку… и уснуть носом в страницу, где старый Лоа Бвонсамди танцевал и бил рыбные души призрачной острогой.
