Я спрятал дневник назад, запер ящик, дверь и задумался. А что мне делать с ключами?
Перебрав варианты, я пришёл к выводу, что лучше тайком отнести их к ней в комнату. Тем более, что мне как охотнику это не сложно.
Безусловно, заходить в комнату где спит дама, верх неприличия. Но сейчас это лучший из худших вариантов. Не отдавать же ключи утром со словами, – Вот, вы вчера здесь выронили.
Ещё чего доброго, что я в здешние тайны нос совал, а я ведь совал.
Потому, бесшумно поднимаюсь на второй этаж, на лицо натягиваю выражение, типа перепутал комнату и захожу.
И чуть не роняю челюсть на пол.
Я вижу распахнутое окно, вижу платье хозяйки на кровати, но её самой нет.
Бросаю ключи на стол и убегаю вниз, тщательно прикрыв дверь.
И что теперь делать? Эльф в маске где-то скрылся и я теперь один.
Понимая, что просто так не усну, роюсь в рюкзаке и достаю фляжку из эНЗэ, с особым, крепким ромом, почти спиртом. Плескаю почти чашку и опрокидываю в себя. После чего устраиваюсь на шкуре перед камином.
И перед тем как уснуть, подумал, – Флягу же на столе забыл, своруют же…
Холод был острым. Я не помнил, чтобы мне когда-либо было так холодно.
Мне казалось, что я отморозил всё, что могло отмёрзнуть. Я не чувствовал рук и ног, и не мог пошевелить ими.
Поначалу я даже не мог понять, где я нахожусь, и в каком положении застряло моё тело – вестибулярный аппарат предал меня и я испытывал непрекращающееся головокружение и тошноту.
Сколько я пролежал здесь?
Где я находился?
В какой-то момент я перестал понимать, жив ли я.
Я даже не был уверен, сменяют ли в этом странном месте день и ночь друг друга – настолько всё было серым и однотонным.
Только снег, вечные сумерки и холод. Холод такой силы, что, в конце концов, простой вздох стал даваться мне с огромным трудом.
Потом был голос. Мужской, низкий, самоуверенный.
– Ты должен встать и служить мне.
И я поднялся.
Из своей прошлой жизни я помнил не так много, как прочие рыцари смерти из Оплота.
Они вспоминали семьи, друзей, службу и даже детские годы. Я же не помнил ничего. Только иногда мне казалось, стоило только прикрыть глаза на солнце или от яркого снега чуть дольше обычного, - что я слышу женский голос, зовущий меня по имени. «Нэлл», - тихо говорит этот голос, и я словно вижу женский силуэт в каком-то поле ярко-зелёных цветов на фоне голубого неба. Но всё это слишком размыто и пропадает тут же, если я пытаюсь приглядеться и вызвать этот момент в памяти.
Картинка сменяется пустотой. Я открываю глаза и оказываюсь в реальности. Кто эта женщина? Мать? Сестра? Любимая? Сколько мне было лет, когда я видел её?
Возможно, сны могли бы дать какой-то ответ на этот вопрос. Вот только я не испытывал потребности во сне – как и все рыцари смерти. И потому не видел снов.
Кроме прочего мы не нуждались и в еде – что делало нас крайне выгодными наёмниками. И более приятными, нежели Отрёкшиеся – наши тела не были подвержены разложению и гниению. Так что жить мы могли долго. Долго, но не счастливо.
Хотя, надо признать, понятие счастья стёрлось и не имело для нас никакого значения. Мы забывали вкус еды и алкоголя, мы не знали чувства сладкого сна отдыха после длительных переходов. Мы могли ненавидеть, но разучились любить.
Среди нас были те, кто вернулся к семьям. Но я не могу сказать, что они обрели то самое пресловутое «счастье».
Я достаточно долго прослужил в рядах армии Альянса после того, как освободился от влияния Короля Лича.
Тратить жалованье мне было особо не на что: поэтому я скопил довольно солидную сумму и взял отпуск. Большую часть денег я оставил в банке Штормграда, меньшую же взял с собой – я хотел побродить по родным, как я надеялся, землям, и, быть может, узнать что-то о своём прошлом. В крайнем случае – побыть какое-то время почти обычным человеком, и послушать самые обычные, не связанные напрямую с военным ремеслом, истории.
На третьи сутки пути мой конь смерти принёс меня к охотничьему домику, на котором имелась вывеска «Таверна».
Я привязал коня в имеющейся тут же конюшне и вошёл внутрь помещения.
Приятный полумрак, несколько столов и стульев, барная стойка. Я не испытывал потребность в пище, но вполне мог и есть и пить. Впрочем, из-за отсутствия вкусовых ощущений смысл был разве что в самом ритуале… поэтому я хотел заказать обычной воды. Но, подойдя к стойке ближе - так никого и не обнаружил, - кроме странного эльфа, устроившегося на медвежьей шкуре у камина.
Не знаю, сколько бы я ещё спал, но меня разбудили громкие шаги. Кто же там так топает?
Я, уже как-то позабыл о своих страхах и сейчас был недоволен что меня разбудили.
Приоткрываю глаза и вижу фигуру человека в латных доспехах. И не лень же ему такие тяжести таскать.
Хотя чего там, это же рыцарь смерти. Только чего его сюда занесло? Живым себя ощутить захотел? Ну-ну.
Поднимаюсь со шкур и сажусь за стол, где как ни странно всё ещё лежит моя фляга, – Привет, пить будешь?
– Если можно, я бы хотел воды, - я посмотрел на сонного взлохмаченного эльфа с усмешкой. Он был ещё молод, хотя эльфы и живут дольше людей, но этот, вероятно, был молод по чьим угодно меркам. - Доброго времени суток, - добавил я, приветственно кивнув ему в ответ.
Затем отметил, что на бармена он не смахивает - скорее всего такой же посетитель, как и я. А значит, воды мне не видать.
– Впрочем, обойдусь, - я сел за тот же стол напротив длинноухого - в конце концов, в ногах правды нет. Как нет и бармена за стойкой. - Я - Нэллторн.
Где-то далеко закричал петух.
За дверью раздалось хлопанье огромных крыльев или просто шум ветра.
За миг все стихло.
Дверь таверны распахнулась.
На пороге застыла эльфийка… На щеках ее блестели слезы, и ей не было никакого дела до того что единственным ее атрибутом одежды является разорванная в клочья ночная рубаха…
Она сделала несколько шагов и без сил опустилась на пол так и не произнеся ни слова… Некоторое время она словно присматривалась к двум смутным фигурам, но потом, последние силы оставили ее и она упала, ударившись виском о засевший в доске гвоздь, потеряла сознание… Тонкий ручеек крови скользнул по доскам, повторяя свой уже привычный путь…
Я бросил быстрый взгляд на эльфа и поднялся навстречу вошедшей и упавшей эльфийке.
Подошёл к ней, присел рядом и осторожно приподнял её голову, осматривая рану.
– Длинноухий, освободи диванчик в углу…
Осматривать её на диване было бы явно удобнее, чем на полу.
– Здесь не круглосуточное заведение. Чтобы перед рассветом бармена застать. Так что, будем пить что есть.
Разливаю флягу по кружкам.
– А меня Казанова зовут. Что оно значит понятия не имею, но у моих родителей был какой-то свой умысел. И прости, закусить тоже нечем, хотя тебе какая разница.
И застываю с кружкой узрев хозяйку в несколько странном виде. Сморгнул, видение осталось. Выпил, не помогло.
Что там этот человек суетится, что там говорит?
Сейчас разберусь, только и его кружку опрокину.
Я перенёс эльфийку на диванчик, небрежно смахнув то, что на нём лежало, на пол.
– Казанова, значит… Лечить умеешь?
Разорванная ночная рубашка меня тоже смутила. Что с ней случилось? На волков нарвалась или диких воргенов…?
Очнётся - спросим. Обидели - накажем.
– Длинноухий, - снова позвал я. - Кстати, я не… не пью, - проговорил я, стерев кровь с виска и щеки эльфийки. Рана была не глубокой, значит, скоро придёт в себя. - Помоги, доктор из меня… неважный.
Поднимаюсь и поднимаю свой рюкзак. Вытряхиваю всё на стол. Нахожу несколько баночек заживляющей мази. Ополаскиваю руки остатками рома, подхожу к пострадавшей.
Подхожу к пострадавшей и начинаю накладывать серебристую мазь на глубокие царапины.
А заодно ей шепчу на ухо, – Вот что, птичка, ты это, когда с тобой такое ночью случается, привычки меняй. А то вот пыталась щёку почесать, а что вышло.
Я ровным счётом ничего не понял из сказанного эльфом, кроме того, что они всё-таки знакомы. Сквозь разорванную ткань ночной рубашки было не совсем понятно, есть ли у эльфийки другие повреждения, но крови я нигде не заметил. Я снял свой плащ и укрыл её, пока Казанова (что за родители могли дать сыну такое имя?) обрабатывал её рану.
– Приведём её в чувство или дадим отлежаться и очнуться самостоятельно?
Сводка
ушёл спать, буду завтра
Распахнулись глаза, вот только они не блестели и рассмотреть в них изумрудные отблески было крайне сложно… Невидящий взгляд сосредоточился на эльфе, рука скользнула по его щеке и на губах застыла улыбка.
– Это еще не закончилось, любовь моя.
Острый ноготь впился в скулу эльфа оставляя на лице тонкий след.
Что она сказала? И вопрос, кто это сказал? Так которая днём, или ещё та, которая была ночью?
И этот жест, это не просто так царапина. Это знак. Похоже, она привязала мне к себе.
Но зачем? Неужели всё поняла? Хотя как тут не понять, я же сам и проговорился.
Торжествующая улыбка расстаяла. Испарилась, словно ее никогда и не было. Туман заславший глаза пропал, и два удивленных зеленых глаза воззрились на эльфа. Брови сдвинулись к переносице и слегка нахмурились.
– Что происходит? Почему я не в своей комнате? - встревоженный взгляд перебегал с ДК на эльфа и обратно, рука дернулась и натянула плащ до подбородка, заметив царапину на щеке эльфа девушка встрепенулась, дрогнули тонкие ноздри, она с трудом сдержала порыв немеленно облизать губы- Что с вами случилось?
– Что происходит? Я думаю, дело было так. Вчера мы втроём осушили бутылочку даларанского вина. Потом мы некоторое время разговаривали, музицировали и вы уснули после чего я…
– Нет, не так, вы ушли наверх и там уснули, а я остался здесь у камина. Потом, наверное, вам под утро стало жарко, вы решили распахнуть окно и выпали на улицу. Упали на кусты, изодрали одежду и вернулись в таверну.
На склоне горы появился паладин Цэодва. Рядом с ним не было ни эльфа Начпо, ни эльфийки Крианы. Свет выплюнул его после его миссии в другую реальность бытия, возможно даже и время.
Скинул мешок и уселся на него, после чего порылся в карманах и нашел сигарету. Всё это время он давал себе обет не возвращаться к этой привычке, но видимо пришло время нарушить обет. Рядом был его верный скакун Стригвалдир.
– Нет дружище - сказал паладин и раскурил сигарету - Я без понятия что и как произошло, и почему нас вышвырнули как пожёванную игрушку. Одно я знаю точно: я уже устал от всего этого, как и ты
Скакун согласно заржал. После этого паладин умолк в раздумьях куря свою сигарету. Смесь табака, мироцвета и якорь-травы довольно убойная штука.После пятиминутного молчания он произнёс:
– Не помнишь как там было в тексте?
Скакун вопросительно заржал
– Неужели забыл? - паладин усмехнулся - сейчас напою
Набрав немного воздуха в лёгки он пропел:
Твой искуситель,
Вечный Воитель -
Раб судьбы,
Жертва чуждой тебе борьбы!
После этих слов они пропали со скакуном
Я с сомнением смотрел на длинноухого и не понимал, зачем он так откровенно лжёт эльфийке, решив непременно спросить его об этом после, наедине. Скорее всего оберегает… от чего-то очень существенного, что ей пока знать по каким-то причинам было необязательно.
Но хозяйка таверны - в том, что это была именно она, я почему-то был уверен, не походила на наивную дурочку, и разодранная явно не ветками ночная рубашка должна была её насторожить.
– Доброе утро, - произнёс я из-за плеча Казановы. - Как Вы себя чувствуете? Вернувшись после падения через дверь - Вы оступились и упали, мы были вынуждены перенести Вас сюда.
Я посмотрел на сброшенные мной с диванчика на пол вещи, искренне надеясь, что среди них не было хрупкого и ничего не разбилось.
Глядя как эльф пытается найти оправдания произошедшему, Криана с трудом сдерживала смех. Она не знала что произошло на самом деле, но была уверена что помнила ощущение полета. Помнила как ветер играл с ее волосами. Это воспоминание заставило ее провести по волосам ладонью, приглаживая их, убирая за длинные уши. После этого в ладони осталось белое перо. Опять эти перья!
– Не беспокойтесь, - улыбнулась она обоим. - Со мной такое случается. Лекари сказали что это лунатизм. Скорее всего, я действительно вышла в окно и бродила по лесу некоторое время, странно только то, что я обычно доходила до своей комнаты, а не падала на пороге, пугая гостей. Благодарю вас. Если позволите я воспользуюсь вашим плащом, чтобы добраться до комнаты и привести себя в порядок. А после обязательно, приготовлю завтрак для моих гостей. Казанова, у вас царапина на щеке.
палец коснулся раны и в миг глаза распахнулись, словно ее ударило молнией. Отдернув руку от его лица, девушка с ужасом посмотрела на эльфа, почувствовал ли он что-то?
Обернувшись плащом, хозяйка поспешила скрыться на лестнице
Паладин на скакуне доскакал до постоялого двора.
– Думаю здесь мы переждём немного времени, разберёмся что к чему…а там - может осядем где-нибудь.
Скакун согласно проржал
Бывший рыцарь, бывший паладин и воин Света…как много можно сказать о человеке который завел своего скакуна в стойло. После того как скакун был заведён он взял оба клинка что до этого приторочил к седлу, изрядно оскудевший на припасы мешок и зашел в таверну.
– Доброго утра всем. Мне бы комнату на неопределенный срок. Плачу золотом!
После этих слов он сел на стул в ожидании хозяина заведения
Хватит с меня и Стригвалдира быть пешками с руках этой силы. Одни войны и страдания. Ни минуты настоящего покоя и цели в жизни. Может изготавливать игрушки?
Паладин обдумал эту идею и отбросил её - к сожалению всё что он умел это выживать и спасать других.
Надо подумать чем заняться…времени теперь будет достаточно, раз я теперь наглухо отрезан
приведя себя в порядок, эльфийка надела добротные штаны и белую рубаху, убрала волосы и поспешила спуститься к гостям. Впервые за долгое время в ее таверне кто-то решил остановиться, а не просто выпить и закусить, это обещало принести неплохой доход. Но и хлопот, конечно, добавит, нужно бы помощника нанять.
Спускаясь по лестнице, она заметила что посетителей уже трое, за столом сидел человек в странной шляпе. А ведь где-то еще прячется паладин в маске, странно, но в комнате ключ от которой она ему дала, его не было. Нужно будет поискать куда он пропал.
– Доброе утро, господа. Я немедля займусь завтраком, - она улыбнулась проходя за стойку. - Пока вы ожидаете еды, могу предложить вам выпить?